Есть непроходимая грань между двумя пониманиями национального мессианизма: существует ли избранный народ для того, чтобы послужить всему человечеству, или же для того, чтобы всё человечество, опомнившись, послужило ему . И понять эту двусмысленность истории Израиля можно только, если согласиться с глубоким замечанием Оскара Кульмана: "В действительности существует две истории Израиля: собственная история Израиля и история Израиля к его спасению и спасению других".

Христианская мысль более высоко оценивает миссию Израиля чем сам Израиль. Христиане более возвышенно видят историю Израиля, чем сами иудеи, так как, видят в ней не самослужение Израиля, но его служение человечеству, Новому всеобщему Завету. Израиль существует не для себя, и не для своего узконационального торжества, а для всех: придет чаемый всеми народами. Без Евангелия, без наднационального замысла исторические книги Ветхого Завета - это самые душные книги человечества. Нет оправдания той крови, тем судорожным прижиганиям. Или это - нас ради всех человек, или это всего лишь националистическая похоть. Поэтому и нельзя читать Библию как простую национальную хронику, то есть еврейскими глазами. Только взяв (вырвав) Библию из рук евреев, можно сохранить уважение к ней у человечества. Не украли христиане Библию, а сохранили.

Христиане на разожгли антисемитизм, а на многие столетия его пригасили. Вспомним античность: "Рассказывают, что когда Марк Аврелий на пути в Египет проезжал через Палестину, то, испытывая отвращение к вонючим и нередко производившим смуты иудеям, скорбно воскликнул: "О маркоманны, о квады, о сарматы! Наконец я нашел людей хуже вас" (Аммиан Марцеллин. Римская история. 24,5,5). А ведь Марк Аврелий - это "философ на троне", человек образованный и терпимый: "Антиох Эпифан был действительно сумасбродом, но все, что творил над евреями, вовсе не воспринималось как чудовищное зверство окружающим его обществом и "народом" - он опирался, очевидно, на укоренившееся традиционное мнение. Антисемитизм уже числил за собой почтенный возраст". В конце концов, не христиане разрушили Иерусалим, но армия ничего еще не слышавших о Евангелии римских полководцев Тита и Веспасиана.

Вообще стоит прежде размышления над всплесками антисемитизма в христианском мире ознакомиться с исследованием С. Я. Лурье "Антисемитизм в древнем мире. Попытки объяснения его в науке и его причины" (Петроград, 1922). По его выводу, "причина антисемитизма лежит в самих евреях . Антисемитизм - явление не случайное, он коренится в разнице между духовным обликом еврея и не-еврея". Нет ни одного народа, который был бы сам по себе антисемитски настроен. Сначала на его земле поселялись евреи - а затем вспыхивала национальная рознь. Причем нередко этот же народ спокойно относился к колониям других племен, живущих на его территориях. Показательно также, что каждый раз погромы следуют за волной ассимиляции евреев к местной культуре. Значит, не само по себе ощущение отчужденности евреев было причиной антисемитизма. Скорее напротив, когда народ лучше узнавал склад мировоззрения евреев - он устраивал антиеврейские бунты.

Античный антисемитизм не мог иметь экономические причины. Если александрийские купцы боялись еврейской конкуренции - то ведь для того, чтобы этот свой страх использовать для подъема народа на еврейский погром, в народе уже должна была существовать антиеврейская настроенность. Также "нельзя видеть причины антисемитизма в реакционности правительств: правительство может только тогда играть на антисемитизме, когда он уже существует как нечто вполне сформировавшееся в народе. Римские императоры охотно посвящали себя в культы всевозможных варварских богов; они гордо носили титул Dacius, Sarmaticus и т.д. Но когда Веспасиану и Титу после победы над евреями войско по обычаю предложило титул Judaicus, с каким негодованием они отвергли его!".

И, конечно, совсем уж неумно видеть причину антисемитизма в "интеллектуальном превосходстве евреев". Русские, например, считают немцев или англичан умнее себя - но из этого не рождается никакого антигерманизма.

В общем - антисемитизм был и в античности. У всех народов на земле во все века возникала одна и та же реакция на евреев, когда те поселялись среди них в достаточно большом количестве. Эту реакцию христианство сдерживало и смягчало. Когда же (увы, не без помощи еврейских "либералов") в Германии христианство было раскачено и сброшено, язычество вновь показало - какова будет участь евреев, если на них посмотреть не в евангельской перспективе.

И второй фундаментальный факт из истории христиано-еврейских отношений: одна из первых тем христианского богословия - это защита Израиля. "Церковь Божия, избегая крайностей и тех и других (иудеев и гностиков) идет средним путем - и не соглашается подчиниться игу закона, и не допускает хулить его и по прекращении его за то, что он был полезен в свое время" (св.Иоанн Златоуст). Достаточно вспомнить издевки Цельса и Юлиана, дикие эскапады гностиков в адрес ветхозаветной истории и религии - и вновь станет ясно, что именно Церковь отвела угрозу от Израиля.

Для Церкви было богословски необходимо защищать Ветхий Завет. Если бы она его отвергла - она поставила бы под сомнение самый драгоценный из своих догматов: "Бог есть любовь". Если бы у Евангелия не было предыстории - то евангельская история выглядела бы случайной импровизацией. Бог, некогда создавший мир, забыл о нем. Его земные дети росли без пригляда. Но, когда все же они хоть малость похорошели - Небесный Отец вдруг вспомнил о нас и заглянул в гости. В таком случае не прав евангелист Иоанн, сказавший о Христе: "пришел к своим, и свои Его не приняли" (Ин. 1,11). Нет, не к своим, а к чужим пришел Он - если Он не посещал их прежде. И, тогда, кстати, нет ничего странного и трагического в том, что чужие не приняли чужака. Вся трагедия Евангелия в том, что свои не приняли Своего:

Если отвергнуть Ветхозаветную прелюдию к Евангелию - у нас не будет уверенности в самом главном: Любовь - она всегда в Боге, или это было случайное чувство? Может, однажды на Него "накатило". И как Он не заботился о Своих земных детях до евангельских времен, также Он может забыть о них и после. Вопрос об Израиле в конце концов вопрос о нас самих. Можем ли мы быть уверены в том, что Бог и ныне с нами и будет впредь? Или же Тот, кто после первых же грехов людей отвернулся от них и на тысячелетия их забросил, также реагирует и на наши беззакония? Есть ли в Боге, в Его любви и в Его терпении постоянство? Человеческое сердце требует надежды. Надежда требует вывода: Да, Бог - Тот же. "Христос вчера и сегодня и во веки Тот же" (Евр. 13,8). "И до старости вашей Я тот же буду, и до седины вашей Я же буду носить вас; Я создал, и буду носить, поддерживать и охранять вас" (Ис. 46, 4).

Защищая Евангелие, Церковь должна была защищать и мир Пророков. Не только из этических, но и из богословских соображений Церковь взяла под свою интеллектуальную защиту историю Израиля и его книги.