Имя Лермонтова, прозвучавшее впервые в России, как имя автора стихов “Смерть поэта”, клеймящие убийц Пушкина, стихов, которые наизусть читались всеми, в ком жила любовь к родине, ненависть к николаевской реакции, боль и горечь утраты “солнце русской поэзии” с 1838 года уже более или менее регулярно появляется в журналах. Белинский с восторгом читал и снова перечитывал своим друзьям, написанные безымянным поэтом в 1838 году “Песнь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова”. Через год Белинский с восхищением отметил произведение Лермонтова “Бэлла”, “Ветка Палестины”, “Не верь себе”, отметив также “Душу” и “Поэта”.

Насколько зачарован Белинский творчеством Лермонтова можно судить по письмам к поэту. В августе 1839 года Виссарион Григорьевич пишет А.А.Краевскому: “Стихотворение Лермонтова, “Три пальмы” чудесно, божественно. Боже мой ! Какой роскошный талант ! Право, в нем таится что-то великое .”. Через месяц в письме к Станкевичу он уверенно предсказывает, что “на Руси явилось новое могучее дарование Лермонтов”. В начале 1840 года в письмах к К.С.Аксакову и В.П.Боткину, Белинский опять говорит о “дьявольском таланте” Лермонтова. Под впечатлением стихотворений “Дары Терека”, “Колыбельная песня” и “Грустно и скучно”, Белинский утверждает: “Черт знает - страшно сказать, а мне кажется, что в этом юноше готовится третьий русский талант и что Пушкин умер не без наследника”.

“Тридцатые годы тяжелым безвременьем нависли над Россией”. После разгрома декабристов все лучшие представители общества, пытавшиеся поднять свой голос, против суровости крепостнического строя, были раздавлены “царским произволом”. Благородный мыслитель того времени, Чаадаев, был признан сумашедшим лишь за то, что в своем “философическом” письме критиковал крепостничество. Это письмо в 1836 году было опубликовано в “Телескопе”, вызвав тем самым гонение редактора журнала Надеждина и закрытие “Телескопа”. Затравленный “придворной чернью”, безвременно погиб Пушкин. Герцен, как “свободный вольнодумец”, с середины 30-х годов, как опасный для общества, скитается в ссылках по России. Жертвой интриг становится и Лермонтов, “осмелившийся нарисовать портрет общества и дерзко бросить им в глаза железный стих, облитый горечью и злостью ! .”.

Именно в эти годы, годы безвременья вступает на литературное поприще Белинский. В 1834 году в статье “Литературные мечтания”, он утверждает, “что в России еще нет литературы, как выражения духовной жизни народа, и с тех пор всю свою последующую недолгую жизнь отдает борьбе за создание реалистического русского национального искусства”.

В конце 30-х годов критик меняет свою философию и утверждает, что против устройства государственного идти никак нельзя. На этом основании он отказывает произведениям, в которых слышится общественное недовольство.

“Это состояние ”примирение” не было долговременным. В ноябре-декабре 1840 года Белинский решительно отказывается от проповедуемой им год назад взглядах. Он вспоминает это, как “страшный сон”, свои недавние попытки насильственного примирения “с гнусной россейскою действительностью, этим китайским царством материальной, животной жизнью, чинолюбия, крестолюбия, деньглюбия, взяточничества, безрелигиозность, разврата, отсутствия всяких духовных интересов, торжества бестыдной и наглой глупости, посредственности, бездарности, - где все человеческое, сколько-нибудь умное, благородное, талантливое, осуждено на угнетение страдание, где цензура превратилась в военный устав о беглых рекрутах, где свобода мыслей истреблена, . где Пушкин жил в нищенстве и погиб жертвою подлости, а Грече и Булгарин заправляют всею литературой с помощью доносов, и живут припеваючи”. В борьбе с “уродливым настоящим” видит теперь Белинский смысл своей жизни.

В 1841 году, прочно встав на путь революционный, критик в особенности восхищается “лермонтовским поэтом”. В лермонтовском отрицании, Белинский чувствует истинный патриотизм и предсказывает у Лермонтова появление темы “Родина”. Белинский был сильно потрясен трагической гибелью поэта. Горечью и злой иронией полно его письмо Кетчеру, которому он сообщает эту весть: “Лермонтов убит наповал - на дуэли. Оно и хорошо: был человек беспокойный и писал хоть хорошо, но безнравственно . В замен потери Булгарин все молодеет и здоровеет”.

Критик хотел написать большую статью о Лермонтове, но задумки осуществить так и не успел, но и то, что написано Белинским является чем-то гениальным, достойно вохищения.

Писал критик и о Гоголе. История отношений не очень богата событиями, но исполнена драмматизма. Белинского никогда не связывали узы дружбы с Гоголем.

В январе 1842 года Гоголь отдает свою рукопись “Мертвых душ” Белинскому, для предоставления последней в Санкт-Петербургский комитет цензуры, после неудачи в Москве. Это, пожалуй, единственный из случаев сближения критика с писателем.

В 1847 году, когда до Гоголя дошли резкие отзывы “Современника” на книгу “Выбранные места из переписки с друзьями”в июне-августе Гоголь написал сразу три письма Белинскому. Сначала на его статью в “Современнике”, потом в ответ на знаменитое письмо Белинского, которое вскоре читала вся мыслящая Россия.

Эти письма свидетельствуют о том, как не далек был Гоголь от Белинского идейно. Слово Белинского задевало его непосредственно и глубоко. В 1839 году Белинский принимается за разбор комедии Грибоедова и посвящает этому почти половину статьи “Горе от ума”.

Через 7 лет после смерти великого критика Герцин опубликует письмо Белинского Гоголю в журнале “Полярная звезда” в Лондоне. В последний год жизни (1848) Белинский еще напечатает дополнение к своему “завещанию” - “Взгляд на русскую литературу 1848 года”. Вспоминая о своем первом знакомстве с Белинским Достоевский скажет: “Я застал его страстным социалистом и признается, что также страстно “принял тогда все учения его”.

Умер Белинский 25 мая 1848 года в Санкт-Петербурге от туберкулеза, прожив всего 37 лет.

“Творческое наследие великого русского критика огромно. Белинский предстает перед нами рыцарем идей революционной демократии, борцом за правдивое, реалистическое искусство, необходимое народу. Без наследия замечательного критика невозможно осознать многие важнейшие уроки русской классики, и прежде всего - уроки гуманистические, нравственные, сохраняющие свое значение и для нашего времени”.