Лев Николаевич Толстой родился 28 августа (9 сентяб­ря по новому стилю) в 1828 году.

Ныне Ясная Поляна — заповедное место. Здесь все осве­щено светом вдохновенной творческой мысли писателя. Толстой необыкновенно живо ощущал свою глубокую, не­разрывную связь с породившей его землей, с народом, среди которого он вырос. Он сам поэтически сформулировал это: «Без своей Ясной Поляны я трудно могу себе пред­ставить Россию и мое отношение к ней. Без Ясной Поляны я, может быть, яснее увижу общие законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастия любить его».

Как выразился в этих словах самобытный характер патриотизма Толстого! С одной стороны — стремление к познанию общих исторических законов России, присталь­ный, пытливый взгляд, беспощадный анализ и обличение всякой лжи и несправедливости, с другой — любовь «до пристрастия» к русской природе, народу, истории.

Свою кровную связь с историческими судьбами России Толстой ощутил с детских лет, слушая рассказы в семье о том, как дед его при Потемкине сражался с турками под Очаковом, как отец участвовал в походах Отечественной войны 1812 и 1813—1814 годов. Со стен яснополянского зала из золоченых рам на мальчика смотрели суровые и важные лица его предков — исторических деятелей былых времен: вот Сергей Федорович Волконский, прадед, гене­рал-майор, участник Семилетней войны, закончившейся победой над Фридрихом Прусским. Это Сергей Федорович приобрел сельцо Ясная Поляна в окрестностях так назы­ваемой «посольской дороги» — пути, который вел из Пе­тербурга через Москву на юг, в заморские страны; вот его сын Николай Сергеевич Волконский, видный деятель ека­терининского времени, известный своим независимым ха­рактером, «умный, гордый, даровитый». В за­писной книжке писателя есть запись о том, что в юности он хотел подражать деду. Независимость поступков и суж­дений, сознание собственного достоинства, бесстрашное высказывание истины без оглядки на неудовольствие царя и его приближенных — эти качества восхищали Толстого в характере его деда, эти качества развились и углубились в характере Льва Николаевича; писатель всегда высказы­вал правду о русской жизни, не боясь преследований царских властей.

Толстой, лишившийся матери 18-ти месяцев от роду, бережно собирал и хранил в памяти все, что удалось ему узнать о ней от родных. В «Воспоминаниях» он писал: « .Все, что я знаю о ней, все прекрасно».

Мария Николаевна обладала незаурядным творческим даром: была превосходной рассказчицей — сочиняла увле­кательные волшебные истории и сказки, — отличной музы­кантшей, писала и переводила стихи. Она вела «Журнал поведения Николеньки» — дневник, в котором записывала повседневные приметы развития своего старшего сы­на — 6-летнего Николая, а также свои размышления о воспитании.

Однажды она записала, что хочет воспитать своего сына храбрым, «как должен быть сын отца, который хорошо служил отечеству». В этой краткой строке — целая про­грамма воспитания. В ней отзвук тех идей о воспитании, что дороги были декабристам. А они отнюдь не были далеки и чужды графине Толстой: Мария Николаевна была сестрой сосланных в Сибирь декабристов С. Г. Волконского и А. И. Одоевского (они ее троюродные братья).

Мария Николаевна и Николай Ильич были почитате­лями французского философа Руссо и других философов-просветителей XVIII века, ценителями поэзии. Они попол­нили основанную Н. С. Волконским яснополянскую биб­лиотеку изданиями Вольтера, Жуковского, Байрона, сочи­нениями Плутарха, Адама Смита. Они стремились дать своим детям — их было у них пятеро: Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и дочь Мария — воспитание свободное, гуманное, патриотическое. Нравственный и интеллектуальный облик родителей, их семейное счастье — вот то, что опре­деляло особую атмосферу Ясной Поляны, где были зало­жены истоки «чистоты нравственного чувства», так восхи­тившие впоследствии Н. Г. Чернышевского в первых про­изведениях Толстого.

В 1838 году умерла бабушка Пелагея Николаевна, и дети совсем осиротели. С исключительной любовью и преданностью заботилась о детях Т. А. Ергольская, их дальняя родственница, которую они ласково называли те­тенькой. Дружескую привязанность к Татьяне Александ­ровне Лев Николаевич сохранил на долгие годы, о ней он говорил, что она была «третье (после отца и матери) и самое важное лицо в смысле влияния на мою жизнь».

Леи Николаевич всегда любовью вспоминал о своих родителях, которых потерял в раннем детстве. Черты их жизни и характеров он запечатлел в своих произведениях: облик Марии Николаевны угадывается в поэтическом об­разе Maman в повести «Детство»; история любви и же­нитьбы Марии Николаевны и Николая Ильича описана в «Войне и мире» как история женитьбы Николая Ростова и княжны Марьи Болконской.

Дети — Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и Мария - живо восприняли культурные традиции семьи, рано про­явили литературную одаренность. Старший, любимый брат Николенька унаследовал от матери дар сочинять и рас­сказывать чудесные истории. Однажды он рассказал брать­ям «Легенду о зеленой палочке»: будто бы эта волшебная палочка тайно зарыта на краю оврага в лесу Старый Заказ; да ней написан секрет всеобщего счастья людей .

Большим событием в жизни мальчика был переезд семьи в Москву из Ясной Поляны в 1837 году. Первая встреча с Москвой запомнилась ему на всю жизнь: «Был хороший день, и я помню свое восхищение при виде московских церквей и домов, восхищение, вызванное тем тоном гордости, с которым отец показывал мне Москву».

В студенческие годы Толстого ректором Казанского университета был выдающийся математик Николай Ива­нович Лобачевский. Он знал и отличал среди других студентов талантливого юношу. Впоследствии Лев Николаевич вспоминал о Лобачевском: «Я его отлично помню. Он был всегда таким серьезным и настоящим ученым .» По словам Толстого, Лобачевский говорил ему: «Было бы очень печально, если бы ваши выдающиеся способности не нашли применения. В чем он мог видеть тогда мои способности, уж не знаю»,— добавлял Толстой.

В Казани тетка-опекунша Пелагея Ильинична Юшкова занимала видное положение в светском обществе как дочь бывшего губернатора И. А. Толстого, о котором сохрани­лись добрые воспоминания. Среди светских знакомых П. И. Юшковой был генерал-губернатор Казани С. П. Шипов, в молодости член «Союза благоденствия», друг П. И. Пестеля; впоследствии он уклонился от дви­жения декабристов и был прощен Николаем I; жена Шипова Анна Евграфовна известна как приятельница А. С. Пушкина и В. А. Жуковского. Толстой вспоминал впоследствии, что он «очень любил веселиться в Казанском, всегда очень хорошем обществе».

Лев Николаевич танцевал на балах, участвовал в спек­таклях и «живых картинах». В одной из них — «Предложение жениха» — он с успехом исполнил роль жениха простофили. Живые черты юноши Толстого запечатлены : в воспоминаниях его казанской знакомой А. Н. Зарницыной: «Лев Николаевич на балах был всегда рассеян, тан­цевал неохотно и вообще имел вид человека, мысли которого далеко от окружающего, и оно мало его занимает. Вследствие этой рассеянности многие барышни находили его даже скучным кавалером, и едва ли кто из нас тогда думал, что из такого сонного юноши выйдет такой гения, равного которому теперь во всей Европе нет». К этому же времени относится карандашный набросок неизвестного художника: Толстой изображен в профиль в студенческом мундире.