Таким образом «литература для домохозяек» автоматически переходила в разряд исследуемой по преимуществу психологами. Если же дело иногда и доходит до собственного литературного анализа произведения этого рода, принято обнаруживать следующее:

- имеется простейшая разработка сюжета;

- симпатии и антипатии автора ясно различимы, поверхностны и необоснованны;

- разговор происходит на уровне быта, при отсутствии необходимости работать с мыслью и, следовательно, предположительном отсутствии и самой мысли так таковой;

- для всего повествования характерен более или менее завуалированный сентиментальный психический настрой;

- обычно наблюдается стилистическая неопределенность и как результат – девальвация слов.

Для иллюстрации этих положений обратимся к повести Виктории Токаревой «Ничего особенного».

Ничего особенного нет в истории, рассказанной автором читателю: она о том, как жила сначала маленькая девочка, потом девушка, потом молодая женщина в самом обыкновенном мире, как пыталась несколько раз в жизни обрести счастье, а всякий раз счастье обманывало ее, но, несмотря на ее неудачи, в душе счастливое это создание всю жизнь оставалась ребенком.

Представляя читателю характер, мягкий, пассивный, женственный в ситуации перманентного жизненного выбора и подчинения обстоятельством, писательница не задается вопросом о том, насколько ценно подобное существование: «Марго умела жить моментом и не заглядывала вперед…» Стабильная, едва ли осознаваемая инфантильной героиней внутренняя беспомощность, неприспособленность к «борьбе», к активному противостоянию бесконечному ряду несправедливостей, совершаемых людьми и судьбой.

Что может быть привлекательнее сказки для сознания, тяготеющего к освобождению от утомительных проблем. Сказка дает иллюзию разрешения трудностей, дает утешение, надежду.

Герои Токаревой лишены веры, ее содержание и ритуала, ее поправки на божественное существование, взора, обращенного горя, не только лишает их, героев, необходимости в духовнике, но и уничтожает трехмерность в развитии межчеловеческого общения, когда бы возвышающее нравственное чувство могло быть мерилом добра и справедливости.

То, о чем повествует читателю Виктория Токарева – печальные в своей несостоятельности современные житейские сказки. Отчего несостоятельные? Именно в силу своей житейскости: они все – о сегодняшнем.

Сказки Токаревой построены почти целиком на злободневности, их языкообразность – просты и функциональны, т.к. истоком своим имеют современную бытовую речь горожанина, но перенасыщенную ни диалектизмами, ни поэтическими тропами.

Почти все персонажи токаревской прозы лишены гармоничной «формы личного существования»: судьба, как правило, поворачивается к ним, если не спиной, то боком – и рассеянно смотрит куда-то вдаль. Мечтательность героев Токаревой рождается на основе непреодолимости ситуации и тягостной необязательности происходящего. Этот уровень пошлости нового времени, высвечивающая тусклые лица негероев, неличностей, почти нелюдей, чья феноменальная неспособность создать из жизни что-либо достойное выродилась в муторное полумонстроозное существование.

Поверим же правде пошлости, которой исполнены книги Виктории Токаревой. И ужаснемся ей.»[12]. С точкой зрения Риммы Вейли я не согласна.

Во-первых, литература Виктории Токаревой – это не только «литература для домохозяек. Ее литература для любых читателей, но только за исключением таких людей, которым не нравятся правда, не для тех, кто предпочитает сладкую ложь, нежели горькую правду.

Во-вторых, произведения Токаревой очень интересны и читать их легко. Читатель, кем он не был: филолог, критик, домохозяйка – они тянутся к книгам этой писательницы. Читателю менее непосредственному тут есть чем поживиться. Бытовизм бытовизмом, читатель это любит. Виктория Токарева точно углядела злющую нишу в сегодняшней прозе, но и у писательницы есть существенные отличия от многочисленных сочинительниц дамских и бытовых литературных подделок. Виктория Токарева, во-первых, талантлива, а во-вторых, лишена пошлости и штампованности – этих непременных спутников масс-культа. Точнее, скажем так: почти лишена. Вот в этом-то «почти», в едва заметном сдвиге и лежит один из ключиков к разгадке ее феномена.

Существует стойкое убеждение, что женское мировосприятие отличается от мужского, поэтому и литература писательниц-женщин должна отличаться от литературы писателей-мужчин.

Никто из писателей-мужчин не может передать переживания женщины, как сама женщина. У мужчин нет способностей мыслить, как женщина, да и психология между противоположными полами сильно отличается друг от друга. Поэтому и взгляды женщин на жизнь отличаются от взглядов мужчин.

Особенностями «женской прозы» являются особенности исследования социально-психологических и нравственных координат современной жизни: отстраненность от злободневных политических страстей, внимательность к глубинам частной жизни современного человека. Душа конкретного, «маленького» человека для «женской прозы» не менее сложна и загадочна, чем глобальные катаклизмы эпохи. Круг общих вопросов, решаемых «женской прозой» – это проблема отношений между человеком и окружающим его миром, механизмы отношения и оподления или, напротив, сохранения нравственности.

Список использованной литературы.

1. «Знамя» (журнал) – Москва, 1992, №10, стр. 199-200.

А.Зорин «Недорогое ощущение какого-то отражения жизни».

2. «Литературная газета» - Москва, 1989, №6, стр. 4.

Сергей Чупринин «Два мнения»

3. Сборник современной прозы «Последний этаж» – Москва, 1989, стр. 198-210.

4. «Звезда» (журнал) – Санкт-Петербург, 1993, №4, стр. 191-195

Виктор Топоров «Так кто же прав?».

5. Сборник современной российской прозы В.Токаревой «Хэппи Энд» – Москва, 1995, стр. 5-509.

6. Хрестоматия по литературе для 10-11 классов – Астрахань, 1994, стр. 601.

7. «Аргументы и факты» – Москва, 1997, №11, стр. 8.

8. «Литературная газета» – Москва, 1997, №27, стр. 11.

9. «Литературное обозрение» – Москва, 1993, № ½, стр. 24-29.

10. «Литературная газета» – Москва, 1996, №11, стр. 4.

11. Сборник произведений (трехтомник) В.Токаревой – Москва, 1994.

[1]Газета «Аргументы и факты» - М., №7, 1993.

[2]Газета «Аргументы и факты» – М., №11, 1997.

[3]Повесть В.Токаревой «Я есть. Ты есть. Он есть» – Москва,1994,стр.361.

[4]Повесть В.Токаревой «Я есть. Ты есть. Он есть» – Москва,1994,стр.287.

[5]Повесть В.Токаревой «Я есть. Ты есть. Он есть» – Москва,1994,стр.381.

[6]Повесть В.Токаревой «Я есть. Ты есть. Он есть» – Москва,1994,стр. 381.

[7]Рассказ В.Токаревой «Инфузория-туфелька» – Москва,1994,стр.467.

[8]Рассказ В.Токаревой «Инфузория-туфелька» – Москва,1994,стр.459.

[9]Рассказ В.Токаревой «Инфузория-туфелька» – Москва,1994,стр.472.

[10]Рассказ В.Токаревой «День без вранья» – Москва,1994,стр.123.

[11]Рассказ В.Токаревой «День без вранья» – Москва,1994,стр.131.

[12]«Литературное обозрение» 1993 г. № ½ «Мир, где состарились сказки…социокультурный генезис прозы В.Токаревой». Римма Вейли/Лютая