В это же лето возникает серьезный интерес Лермонтова к личности и поэзии "огромного" Байрона, которого поэт всю жизнь свою "достигнуть бы хотел". Ему отрадно думать, что у них "одна душа, одни и те же муки"; ему страстно хочется, чтобы и "одинаков был удел". С самого начала здесь скорее ощущение родственности двух мятежных душ, чем то, что разумеют обыкновенно под влиянием. Об этом говорят те многочисленные параллели и аналогии, общие мотивы, образы и драматические положения, которые можно найти у Лермонтова и в самый зрелый период, когда о подражании не может быть и речи.

Осенью 1830 г. Лермонтов поступает в Московский университет на "нравственно-политическое отделение". Университетское преподавание того времени мало способствовало умственному развитию молодежи. "Ученость, деятельность и ум, по выражению Пушкина, чужды были тогда Московскому университету". Профессора читали лекции по чужим руководствам, находя, что "умнее не сделаешься, хотя и напишешь свое собственное". Начиналась серьезная умственная жизнь в студенческих кружках, но Лермонтов со студентами не сходится; он больше тяготеет к светскому обществу. Впрочем, кое-что из надежд и идеалов лучшей тогдашней молодежи находит, однако, отражение и у него в драме "Странный человек" (1831), главный герой которой, Владимир, - воплощение самого поэта. Он тоже переживает семейную драму, тоже раздираем внутренними противоречиями; он знает эгоизм и ничтожество людей и все-таки стремится к ним; когда "он один, то ему кажется, что никто его не любит, никто не заботится о нем - и это так тяжело!" Это - душевное состояние самого Лермонтова. И тем ценнее та сцена, когда мужик рассказывает Владимиру о жестокостях помещицы и о других крестьянских печалях, и он приходит в ярость, и у него вырывается крик: "О, мое отечество! мое отечество!" Все же это только случайный мотив, стороной задевающий душу поэта; главными, основными остаются по-прежнему разлад между мечтой и действительностью, трагическое столкновение противоположных начал, чистого и порочного, глубокая ненависть к людям, к тому самому "свету", в котором он так охотно бывал.

В Московском университете Лермонтов пробыл менее двух лет. Профессора, помня его дерзкие выходки, срезали его на публичных экзаменах. Он не захотел остаться на второй год на том же курсе и переехал в Петербург, вместе с бабушкой. Незадолго до этого умер его отец; впоследствии, в часы горестных воспоминаний, поэт оплакал его в стихотворении: "Ужасная судьба отца и сына". В Петербургский университет Лермонтов не попал: ему не зачли двухлетнего пребывания в Москве и предложили держать вступительный экзамен на первый курс.

По совету своего друга Столыпина он решил поступить в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, куда и был зачислен приказом от 10 ноября 1832 г., "сначала унтер-офицером, потом юнкером". Почти в одно время с ним поступил в школу и его будущий убийца, Н.С. Мартынов, в биографических записках которого поэт-юнкер рисуется как юноша, "настолько превосходивший своим умственным развитием всех других товарищей, что и параллели между ними провести невозможно. Он поступил в школу, по словам Мартынова, уже человеком, много читал, много передумал; другие еще вглядывались в жизнь, он уже изучил ее со всех сторон. Годами он был не старше других, но опытом и воззрением на людей далеко оставлял их за собою".

Лермонтов пробыл в школе "два страшных года", как он сам выражается. Земная стихия его натуры одержала на время полную победу над другой, лучшей частью его души, и он с головой окунулся в царивший в школе "разгул". Об этом времени его родственник Шан-Гирей пишет следующее: "Способности свои к рисованию и поэтический талант Лермонтов обратил на карикатуры, эпиграммы и разные неудобные в печати произведения, вроде "Уланши", "Петергофского праздника", помещавшиеся в издаваемом в школе рукописном иллюстрированном журнале, а некоторые из них ходили по рукам и отдельными выпусками". Ему грозила полная нравственная гибель, но он сумел и здесь сберечь свои творческие силы. В часы раздумья, скрывая свои серьезные литературные замыслы даже от друзей, поэт "уходил в отдаленные классные комнаты, по вечерам пустые, и там один просиживал долго и писал до поздней ночи". В письмах к своему другу, М. Лопухиной, он изредка открывает эту лучшую часть своей души, и тогда слышится горькое чувство сожаления о былых оскверненных мечтаниях.

По выходе из школы (22 ноября 1834 г.) корнетом лейб-гвардии гусарского полка, Лермонтов поселяется со своим другом А.А. Столыпиным в Царском Селе, продолжая вести прежний образ жизни. Он делается "душою общества молодых людей высшего круга, запевалой в беседах, в кружках, бывает в свете, где забавляется тем, что сводит с ума женщин, расстраивает партии", для чего "разыгрывает из себя влюбленного в продолжение нескольких дней". К этому-то времени и относится развязка давнишнего романа Лермонтова с Е. Сушковой. Он прикинулся вновь влюбленным, на этот раз добившись ее взаимности; обращался с нею публично, "как если бы она была ему близка", и когда заметил, "что дальнейший шаг его погубит, быстро начал отступление". Как ни сильны, однако, его увлечения "светом" и его желание создать себе в нем "пьедестал" - все это лишь одна сторона его жизни: сказывается все та же двойственность его натуры, его искусство скрывать под маской веселости свои интимные чувства и настроения. Прежние мрачные мотивы осложняются теперь чувством глубокого раскаяния и усталости. Оно звучит в его автобиографической повести "Сашка", в драме "Два брата", в его лирике; оно отражается также в его письмах к М. Лопухиной и Верещагиной.