«Воры в законе»: преступное сообщество в СССР»

Введение

Возникновение воровского сообщества

Трансформация воровского сообщества. Воровские войны в 40-50 годы

«Воры в законе» в СССР в 60-70 годы

«Воры в законе» в СССР в 80-90 годы

Заключение

Список использованной литературы:

Введение

Актуальность темы «воров в законе» как социально-криминологического явления, прежде всего, обусловлено свойственным ей характером и исключительно высокой степенью общественной опасности, наличием структурной организации.

Исследования профессиональной и организованной преступности в СССР условно разделяют стадии возникновения и развития этого феномена во времени на несколько ключевых этапов, выбирая наиболее значимые периоды в политической и социальной жизни советского общества.

1 этап (30-е – 50-е г.г.) относится к сталинскому периоду, когда была установлена жестокая диктатура, сформировалась система ГУЛАГа и зародились каста «воров в законе».

2 этап (60-е – 70-е г.г.) относится к так называемому пост-сталинскому периоду, при котором появились первые организованные преступные формирования мафиозного типа ― прообразы современной организованной преступности.

3 этап (80-е г.г.) – «перестроечный» период, когда произошло окончательное формирование современной организованной преступности в СССР.

Возникновение воровского сообщества

Предшественники «воров в законе» в СССР появились почти сразу после октябрьской революции 1917 года. Их возникновение было предопределено почти трехвековой историей развития преступности и внутренней системой организации преступного мира, который, культивируя свои традиции, обычаи и «законы», обеспечивал преемственную связь. Преступный мир быстро приспособился к новым условиям диктатуры пролетариата. Политическое противостояние, хаос и экономическая разруха резко усилили криминальные группировки, которые использовались как для бандитизма и разбоев, так и в политических играх для дестабилизации советской власти. В преступном мире того периода выделились два основных направления. Первое ― уголовники с дореволюционным стажем; второе ― политические оппоненты большевиков, вставшие на преступный путь из идеологических соображений.

Первая категория была полностью ассимилирована в криминальной среде и только продолжила в новых реалиях укоренившиеся традиции. Вторая категория не располагала опытом и навыками преступников-профессионалов, однако сумела быстро адаптироваться к новым условиям и, более того, вышла на лидирующие позиции в уголовном мире. Этому способствовал тот факт, что эти лица были гораздо более образованными и эрудированными, чем их дореволюционные оппоненты или сотрудники правоохранительных органов, назначенные новой властью. В результате вектор противодействия советской власти сместился от прямого вооруженного сопротивления в сторону криминального «беспредела», организовываемого молодежными преступными бандами, под руководством т.н. «жиганов» (в дореволюционном преступном мире так именовались проигравшие в карты заключенные).[1] Члены групп, которыми управляли «жиганы» именовались «шпаной». «Жиганы» позаимствовали традиции и обычаи старого криминального мира и приспособили их к новым реалиям. Они активно и эффективно совершенствовали свои правила и культивировали их среди достаточно большой массы населения. При этом «жиганы» демонстративно подчеркивали свое отличие от большинства криминального мира, заключавшееся в политической подоплеке преступного их поведения и в ограниченном наборе специальных правил.

Правила или законы, созданные «жиганами», были направлены на организацию идеологической оппозиции новому политическому режиму и заключались в:

- запрете на выполнение какой-либо работы для блага общества;

- запрете на обзаведение официальной семьей;

- запрете на участие в военных действиях с оружием в руках для защиты государства;

- запрете на процессуальное сотрудничество с официальными властями – в качестве потерпевшего или свидетеля;

- обязанности вносить деньги в общую кассу.

Эти правила стали по существу первым шагом для формирования новых традиций и обычаев, которые, наряду с традиционными атрибутами (татуировки, жаргон, жесты), эмоциональными элементами (песни, проза и рассказы) и определяли облик профессионального преступника.

В результате жесткой внутренней конкуренции, преступный мир по существу был расколот на старорежимных, придерживавшихся традиционных преступных обычаев криминалов, и «жиганов». Кризис борьбы за власть продолжался в 20-30-е годы и привел к кардинальным изменениям в преступном мире. Нижние ряды криминальной иерархии, которые управлялись «жиганами», называющие себя «урками», перестали подчиняться лидерам, и между ними вспыхнула настоящая война за передел власти. После нескольких кровавых столкновений, «урки» и поддерживающие их воры победили и начали устанавливать новые нормы поведения для криминального мира на основе дореволюционных и новых традиций. В результате синтеза, был создан неформальный «воровской закон», регулирующий нормы поведения в криминальной среде, который адекватно отражал реалии существующей социальной системы, как объективной реальности. Иными словами, был разработан и утвержден неписаный воровской закон, который полностью освободился от идеологии и романтики и был основан на традициях преступного мира и мерах противостояния режиму ГУЛАГу. Придерживающиеся этого закона лидеры преступного мира стали называть себя «ворами в законе».

Суммируя изложенное можно сделать вывод, что «воры в законе» это феномен советского периода, который утвердился в начале 30-х годов. Звание «вора в законе», как бы символизирует принадлежность к высшей касте в криминальной иерархии СССР, относя всех других преступников к различным, но более низким категориям, находящимся «вне закона», но подчиняющихся его основным постулатам.

Трансформация воровского сообщества. Воровские войны в 40-50 годы

После появления в начале 30-х «воры в законе» быстро закрепились на правах лидеров во всех системе ГУЛАГа и во многом определяли систему взаимоотношений в лагерях и тюрьмах, что не могло не стать причиной недовольства центральной власти, которая увидела в этом идеологическую подоплеку.

В августе 1937 года руководство исправительных учреждений получило приказ Н. И. Ежова, в соответствии с которым требовалось подготовить и рассмотреть на «тройках» дела на лиц, которые «ведут активную антисоветскую, подрывную и прочую преступную деятельность в данное время». Основной удар обрушился и на криминальную элиту. Всего на основании этого приказа в лагерях НКВД было расстреляно более 30 тысяч человек, большинство из которых были лидерами воровского сообщества. Однако, несмотря на жесточайшие репрессии, сообщество, «воров в законе» продолжало крепнуть и представляло потенциальную силу в преступном мире. В 40-е годы количество воров достигало десятка (возможно, более) тысяч человек, а вместе с окружением («блатными») ― 40-50-ти тысяч человек. Такое количество авторитетов оказалось явно излишним даже для гипертрофированной лагерной системы, которая перед второй мировой войной охватывала около 3 миллионов заключенных, что привело к возникновению новой напряженности в воровской среде.