Психологические разновидности, “цвета” любви могут переходить друг в друга, видоизменяться, углубляться или, напротив, затухать, становиться более поверхностными. Людус, кстати, иногда бывает прелюдией эроса.

При прагме, рассудочной любви, рядом с влечением, эмоцией, страстью, стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков. Человек встречает привлекательного партнера, испытывает к нему или к ней легкое влечение и сейчас же начинает анализировать: “ А сколько зарабатывает ее отец? “, “ А его бабушка согласится отдать нам квартиру? “ и так далее, и так далее. Скучно это, но некоторым нравится.

Мания - любовь-тревога, любовь-тоска. Мания - чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее. вечная неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие. Большое терпение надо иметь, чтобы понять, а то и простить мучимого манией.

Сторге - любовь-дружба. Это когда все ясно, хорошо, спокойно, но не пресно, не скучно. Сторге - само доверие, сторге - с улыбкой, умеет ждать и прощать, сторге - терпеливое чувство. Сторге и мания - в какой-то степени антиподы. Мания - постоянное беспокойство: любит - не любит? Меня - не меня? Как посмотрел? Почему не туда села? И тому подобное.

Итак, начинается любая любовь с влечения, страсти. И только постепенно, проходя через сознание, она превращается в чувство. Хотя надо честно отметить, что некоторые люди так до него и не дорастают. В лучшем случае они могут позволить себе общедоступный людус или пресную прагму.

Живая индивидуальность любви, пусть даже в особых социальных обстоятельствах ее развития, для философии в отличие от искусства есть воплощенная абстракция. Это определяется конкретной целью философского исследования. Опираясь на массовидные проявления и условия жизни любви, разветвленными корнями своего древа уходящими в глубины общественной почвы, на трагические уроки ее многовекового крестного пути, отображенного литературой и искусством, философия следует от ее индивидуальных значений, то особенного и типического к ее общей социальной значимости и функциям, к пониманию ее общественных противоречий. Конкретность любви для философии должна приобрести вид всеобщего и всесторонне объясненного социального чувства и отношения.

Любовь - маленькое, но сложно устроенное государство. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежней, чем долгая изматывающая борьба за власть.

В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос “кто кого?” еще не стоит. Мы уступаем друг другу радостно, как уступают ребенку в беге наперегонки.

Но ссора, другая - и кончился праздник. А в будни уже не до игры.

И вот каждый обиженно и скандально требует то, что ему недодано.

А ведь любовь - это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков.

А сильная любовь- это эксперимент на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит, порой, до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого. Джульетта, Вертер, цвейговская Эдит невольно испытывали предел эмоциональных возможностей человека, как космонавт или врач изучают предел возможностей физических. Никто из них не хотел умирать. Но все они шли по краю пропасти - и сорвались.

Но я категорически против самоубийств. Прекрасно понимаю родителей, которые уговаривают детей любить разумно, не рискуя ни репутацией, ни здоровьем, ни тем более жизнью. Девичья честь, проверка чувств, серьезное отношение к браку - все к месту, все так. Но, увы, не меньше, чем эти проверенные правила, человечеству нужны исключения из них. Нужна девочка, ищущая яд на губах мертвого Ромео.

Мученики и герои любви, как ученые, как великие мореплаватели, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Безумная Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горестным опытом, становилось чуть-чуть счастливее.

Список литературы:

1. Василев К. Любовь. М.: Прогресс, 1992.

2. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992.

3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются . М.: Просвещение, 1989.

4. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984.

5. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992.

6. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990