Творчество Леонида Николаевича Андреева принадлежит к одной из ярких страниц в истории русской литературы конца XIX – начала XX века. Это писатель большого таланта, оригинальный, своеобразный художник.

Работая адвокатом в суде, посещая судебные заседания, писатель «подсмотрел» сюжеты своих ранних произведений. Так появились рассказы: «Защита», «Что видела Галка», «Первый гонорар», «Книга», «Христиане»; повесть «Жертва». В них созданы живые психологические портреты обвиняемых. Стремясь проникнуть во внутренний мир людей, «переступивших закон», Андреев писал об уродующих и калечащих человека неприглядных условиях социальной жизни.

Писатель работал и в жанре фельетона. Им создано два цикла фельетонов – «Впечатления» и «Москва. Мелочи жизни». В них он развивал темы из своей судебной практики. Постоянной мишенью для стрел Андреева-фельетониста становятся российские обыватели, омещанившиеся интеллигенты – «люди теневой стороны» улицы.

Рассказ «Баргамот и Гараська» Андреев считал началом своей писательской биографии. Рассказ был выдержан в традициях демократической русской литературы писателей-шестидесятников. Повествование о непокорных и вольнолюбивых «пушкарях» стало в рассказе тем социальным фоном, на котором развёртывается сюжет. В ироническом тоне, с улыбкой «недоверия к факту» Андреев изображает в рассказе трогательное примирение городового и затравленного бродяги накануне пасхи. «По отчеству…Как родился, никто по отчеству…не называл», - вырывается из груди Гараськи. В этих выстраданных и бессвязных словах слышится авторская боль и горячее сочувствие к отброшенному на дно жизни человеку, в ограбленной и заплёванной душе которого ещё теплится чувство собственного достоинства. От «праздничного» вымысла не остаётся и следа. Об этом рассказе высоко отозвался Горький: «… на меня повеяло крепким дуновением таланта…».

Сочувствием к человеку проникнут и автобиографический рассказ-очерк Андреева «Алёша-дурачок» – о дурачке Алёше, сгорбившемся, с беспомощно опущенными руками и глазами, полными «несказанной тоски и муки», которого заставляют «выпрашивать копеечку» и жестоко бьют. С горькой иронией вспоминает Андреев о своей детской и наивной попытке гимназиста-«барчука» помочь несчастному.

Этим же чувством наполнен рассказ «В Сабурове», о котором одобрительно отозвался А. П. Чехов, где Андреев создаёт выразительную зарисовку сельского Квазимодо, мужика Пармена Костылина, обезображенного ужасной болезнью.

Ранние рассказы Леонида Андреева – это крик отчаяния, боли и гнева прежде всего самого автора. Присутствие автора чувствуется за каждой строкой. Он настолько глубоко вторгается в художественную ткань произведения, что становится ещё одним, неназванным действующим лицом. Все герои Андреева в той или иной мере несут на себе отпечаток авторского «я», передают движение авторской мысли. И в дальнейшем именно эта мысль приобретает значение главного персонажа во всех сочинениях писателя. При этом степень авторского сопереживания изображаемому настолько велика, что «я» писателя, вклиниваясь в объективно-реалистический тон повествования, начинает эмоционально преобразовывать действительность. Так, в рассказе «Петька на даче» это сказывается и в некоторой «густоте красок», к которой прибегает Андреев, создавая портрет десятилетнего мальчика из парикмахерской, отупевшего от побоев и превратившегося в «состарившегося карлика», но особенно в бурном выражении отчаяния Петьки, которого увозят с дачи в ненавистный город. Проявление отчаяния и бессильного протеста мальчика, катающегося по земле, чрезмерно, как, впрочем, чрезмерно бессердечие господ, владельцев дачи, которые со словами «детское горе непродолжительно» отправляются на танцы в сад Дипмана.

Творчество Леонида Андреева с присущим писателю «романтико-трагическим» восприятием мира отразило противоречия переломной исторической эпохи глубокого кризиса в России и назревавших социальных потрясений. Всем складом своего мышления Андреев принадлежал к той части русской интеллигенции, которая мучительно искала выхода из социального тупика. Отвергая социальную несправедливость, подавление и угнетение личности, эта интеллигенция, разделявшая демократические представления о свободе личности, в то же время отвергала и призывы к революционным преобразованиям.

Отсюда эта характерная для Леонида Андреева двойственность восприятия происходящих событий в России. Писатель искренне и горячо сочувствовал «героической борьбе народа за свою свободу», но противоречия между богатыми и бедными воспринимал как вечные, существовавшие во все времена. Андреев не признавал социальных революций, так как они всегда таят в себе опасность выродиться в разрушительный бунт, угрожающий культуре. «Истинной революцией» он считал ту, которая должна совершиться в сознании всех людей, независимо от их социальной принадлежности. Противоречия жизни Андреев был склонен переносить в область индивидуального сознания и изображать их как схватку тёмных и светлых начал в душе человека. В творчестве Андреева конкретная социальная действительность проступает как бы в своём вторичном, отвлечённом, мистифицированном виде и является тем полем битвы, где постоянно сталкиваются Добро и Зло. Для воплощения своих субъективных впечатлений от реальной действительности Леонид Андреев использует уже известные, традиционные образы – преимущественно библейские, евангельские (рассказы «Елиазар», «Иуда Искариот»).

Писатель видел распад устоявшегося уклада жизни, разложение моральных устоев общества, девальвацию нравственных ценностей. Опираясь на идеи русского философского просветительства начала XIX века, он ставит перед собой задачу исследовать саму природу человека, проанализировать его родовую «сущность», определить возможности и пределы человеческого разума. Андреев размышляет над проблемой связи человека и природы и, предвосхищая великие достижения науки и техники, в драме «К звёздам» размышляет о месте человека как разумного существа во Вселенной, о контактах с внеземной цивилизацией. Эти проблемы были характерными для русской литературы и искусства начала XX века. Андреев с его обострённым интересом к «загадкам человеческого бытия» искал ответа на эти «загадки» в современной ему, конкретной и злободневной русской действительности.

«Романтико-трагическое» восприятие писателем жизни отразилось в таком его произведении, как «Большой шлем».

Социальная проблематика «Большого шлема» - трагическая разобщённость и одиночество людей. Отвернувшись от «дряхлого мира», обливающегося «стонами больных, голодных и обиженных», омещанившиеся интеллигенты три раза в неделю собираются для игры в карты, противопоставляя реальному миру свой собственный сочинённый, иллюзорный мирок, определяемый правилами карточной игры. Руководствуясь соображениями мелочного житейского практицизма, они начинают принимать придуманный ими мирок за настоящий, а в итоге проигрывают собственную жизнь.

Андреев, тонко, одним штрихом сопоставив в этом рассказе жизнь и смерть, остановился перед загадкой жизни: что ты, и, главное, к чему ты? И почти в каждом своём рассказе заглядывал он в тот или иной уголок жизни человеческого общества и всюду видел нелепость и бессмыслицу, зло и насилие. Это социальное зло превращается у писателя в страшную силу, угнетающую, подавляющую каждого человека.