С распадом средневековой культуры, центрированной вокруг Священного Писания, с закатом классического образования, выстроенного на античных текстах, а, может быть, и с распадом советской официальной культуры и системы образования, концентрировавшихся вокруг нескольких «квазиклассических», «квазифундаментальных» комплексов представлений, такое видение культуры ушло в прошлое. Нынешняя культура, как еще на рубеже семидесятых годов отметил А. Моль в ставшей классической «Социодинамике культуры», — это, скорее, плохо упорядоченная (или, в лучшем случае, упорядоченная для каждого по-своему) мозаика, где в принципе невозможно объективно отличать «более главное» от «менее главного». По сравнению с культурой предшествующих эпох эта культура необычайно подвижна, ориентиры в ней меняются стремительно и разнонаправленно. А «телом» этой культуры являются в основном средства массовой информации (СМИ), в том числе во все большей мере электронные.

Но школа и в этих условиях зачастую продолжает вести себя так, как будто можно полностью обеспечить трансляцию и преемственность всей системы культуры, передав ученику набор каких-то «фундаментальных» знаний.

У советской школы еще имелись кое-какие основания для подобной «мании величия». Печатные СМИ Советского Союза были чудовищно скучны, и учащиеся читали их с еще меньшей охотой, чем школьные учебники и «классическую литературу» из школьного курса. То, что мелькало интересного в абсолютно подцензурных телепрограммах, было насквозь литературоцентрично и тоже скорее работало на привычный имидж.

Но вот на Западе, где такого уютного зонтика у «культуры» не было, уже давно заговорили, что «образование» сегодня — это умение вести активную оборону от потока средств массовой информации. «Активную» — потому что от потока нужно не отгораживаться, а смело черпать из него, фильтровать и брать по возможности все, что в нем найдется пусть и не «вечного», но хотя бы «разумного, доброго», или, на худой конец, полезного. Иными словами, сделать так, чтобы в результате этого образования человек мог со знанием дела пользоваться окружающими его СМИ, а не наоборот.

Так появился в семидесятые годы странный для русского уха термин «медиаобразование».

Впервые сколько-нибудь подробно это понятие было расшифровано в материалах ЮНЕСКО в 70-е годы. «Под медиаобразованием следует понимать обучение теории и практическим умениям для овладения современными средствами массовой коммуникации, рассматриваемыми как часть специфической и автономной области знаний в педагогической теории и практике; его следует отличать от использования СМИ как вспомогательных средств в преподавании других областей знаний, таких, как, например, математика, физика, география».

В зависимости от традиций, «ментальности», акцент делался где на «активность», где — на «оборону».

Так, в США в 60-е годы возникла концепция медиаобразования, получившая название «визуальная грамотность». В качестве синонима использовался термин «медиаграмотность». Авторы этой концепции исходили из того, что в современном мире человек находится под воздействием большого числа символов: человеческой речи, звуков и образов окружающего мира. Школа должна обучать детей и невербальным способам коммуникации, в первую очередь, визуальным. Отсюда повышенный интерес к фотографии, комиксам, рекламе, а на более высокой стадии развития «визуальной грамотности» — к кино, телевидению, видео. Большое внимание уделялось пластическим формам коммуникации. В этой концепции, видимо, отразилось некое «встречное» движение: широкое проникновение в жизнь американского общества техногенных средств коммуникации и традиционно высокая оценка владения ими.

Концепцию, возникшую в тот же период в Европе, очень условно можно охарактеризовать как «оценочную». В ней на передний план выдвигались проблемы развития «иммунитета» психики к манипулированию со стороны масс медиа, прежде всего формирования критического мышления как средства «информационной защиты». А основным методом работы с детьми выступал семиотический анализ аудиовизуальных материалов и вербализация впечатлений.

В частности, во Франции, где медиаобразованию в последние десятилетия уделялось самое пристальное внимание, оно рассматривается как компонент общего социально-культурного образования. Такой подход предусматривает широкую инициативу самих учащихся — на них даже возлагается определенная доля ответственности за организацию работы. В 60-70-е годы там развивались образовательные проекты двух направлений. Одно из них — обучение с использованием кино как одного из важных компонентов культуры — сторонники этого направления были тесно связаны с движениями «социального воспитания». Второе — обучение с использованием телевидения. Ведущую роль в этом последнем направлении играла исследовательская группа, занимавшаяся изучением зрительных образов в системе программированного обучения в сочетании с телевидением: эти годы вообще характеризуются в системе образования как годы «бума» программированного обучения.

Появление этих проектов — своего рода реакция на неспособность французской школы ответить на вызовы времени . Как писала одна из влиятельнейших французских газет «Монд»: «Реформы народного образования громоздятся одна на другую, как лекарства на столике тяжелобольного. Такого больного, которого надо лечить одновременно и от вялости, и от лихорадочного возбуждения. Беспрерывно меняются врачи у его изголовья, а вокруг толпятся миллионы родственников больного и подают противоречивые советы .» (Le Monde.9.04.1970). Очевидна аналогия с тем, что происходит сейчас в нашей стране, очевидна и сложность как самой проблемы реформирования образования, так и проблемы «противоречивости подаваемых советов».

Образовательные реалии во Франции в XX в. складывались во многом под влиянием педагогических взглядов С. Френе, считавшего, что для воплощения в жизнь идей прогрессивной педагогики недостаточно изменить организационные формы учебного процесса и методы учебной работы: необходимо создать и широко использовать «новые материальные средства обучения и воспитания».

Иллюстрацией могут служить цели программы социально-культурного образования во Франции (1970 год): научить учащихся творчески применять в процессе коммуникации все невербальные средства (звуковые, визуальные, аудиовизуальные, пластические, мимические, жестовые), не пренебрегая при этом устными и письменными формами выражения; освоить и усовершенствовать методику и технику проведения детьми социальных обследований (интервью, опрос, анкетирование, звукозапись, фильмирование и т.п.), использовать в деятельности результаты практических занятий, экскурсий и т.д. (фотовыставки, аудиовизуальные материалы, демонстрационные стенды и т.п.). Не менее важным признавалось информировать учащихся о культурных достижениях и помогать им в освоении основных средств массовой информации и в самостоятельных индивидуальных или групповых культурных начинаниях.

Повышенное внимание к коммуникативным проблемам в образовании в первой половине семидесятых и можно, видимо, считать началом формирования современных взглядов на медиаобразование. Многие из этих взглядов, пришедшие на смену чисто «оборонительным», «оценочным» подходам, впервые были сформулированы Леном Мастерманом (Великобритания): необходимо развивать у учащихся понимание того, как именно функционируют СМИ, как они используют различные выразительные средства, каков механизм создания «реальности» в СМИ и осознания этой реальности аудиторией.