Определенный оптимизм отрасли сейчас связан с пониманием того, что сами по себе электронные платежи не являются инструментом противоправной деятельности и возможность или невозможность такой деятельности определяется исключительно режимом их использования. Кроме того, после периода предельно настороженного отношения регуляторов к Интернет-активности сейчас наметился некоторый сдвиг, связанный с осознанием положительных сторон электронных платежных систем с точки зрения контроля и регулирования. К таким сторонам, в частности, относятся централизованость ЭПС (информация находится в небольшом числе точек, а не «размазана» потенциально по тысяче банков) и легкость доступа к электронной базе, облегчающая оперативные мероприятия. Кроме этого, регуляция ЭД происходит не на пустом месте, а в сравнении с такими инструментами, как наличные, или кредитные карты, которые несут в себе не меньшее, а, возможно, большее количество рисков, не проявляющих тенденции к снижению.

Отметим, что по опыту наиболее существенным для регулирования ЭПС является общий финансово–политический климат. На данный момент функционирование систем ЭПС с точки зрения противодействия противоправным действиям достаточно осознано регуляторами как в рамках международных организаций типа FATF, так и локально, и речь идет скорее о методике регулирования, чем о резких изменениях. Можно надеяться, что эта тенденция вполне экстраполируема и сейчас будет происходить переход от пилотного регулирования к выработке долгосрочных норм. С другой стороны, нельзя исключать возможность каких-то качественных перемен мировой картины типа 11/9/2001, влекущих за собой общие сдвиги в правовой практике и, как частный случай, в регулировании ЭПС. Разумеется, в рамках упоминаемой процессинговой модели на ЭПС сильно сказывается регулирование обслуживающих их банков и других финансовых институтов.

Регулирование также связано с оценкой рисков использования ЭПС как для частных клиентов, так и для государства. На опыте Paypal и других систем можно уверенно сказать, что относительные риски ЭПС будут снижаться по мере их развития. Очень мощным преимуществом ЭПС является их централизация, позволяющая при появлении возможных атак оперативно перестраивать систему в целом, что выгодно отличает их от карточных систем, в которых любое изменение является сложным процессом, вовлекающим в себя тысячи программных и аппаратных систем. С другой стороны, по мере роста появляются два новых риска. Первый риск – массового использования – состоит в вовлечении в работу ЭПС абсолютно неквалифицированных пользователей, доступных даже для примитивных атак. Второй относится к рискам ликвидности, управление которым становится все более сложным по мере роста денежного агрегата. Простая политика, состоящая в жестком резервировании 100% массы агрегата в традиционных консервативных инструментах, является неприемлемой с точки зрения доходности, альтернативная политика должна быть тщательно продумана, исходя как из аналитических соображений, так и из опыта.

В целом можно сказать, что регуляторная позиция практически полностью связана с общим подходом государства к построению финансовой системы. Безопасность должна взвешиваться с такими критериями, как социальная доступность. При этом неосторожно рассчитывать на то, что в стране «новой экономики» можно за ограниченный срок воспроизвести финансовую модель развитого государства. Это потребует неразумных затрат и неизбежно приведет к отставанию от мировых тенденций и зависимости. Простым примером может быть цена создания инфраструктуры, обеспечивающей равную доступность финансовых услуг для всех жителей такой географически распространенной страны, как Россия. Эта структура должна быть аналогом федеральной почты и при этом сохранять рентабельность. Понятно, что создание традиционной банковской структуры приемлемо при некотором пороге локальной населенности и нерентабельно уже для достаточно крупных населенных пунктов. Платежные системы, целевым образом ориентированные на недорогой повсеместный сервис, в форме онлайновых решений, платежных киосков или другой «облегченной» форме смогут стать решением такой проблемы в рамках направленной государственной политики.

Интересным моментом является дилемма – создадут ли электронные деньги единое платежное пространство или оно будет сегментировано по национальному признаку. Недавно преобладала тенденция к единому платежному инструменту, однако в последнее время в связи с ростом денежной массы обсуждается вопрос сегментирования пространства, по географическим или валютным зонам, а взаимодействие между ними предполагается описывать в рамках отдельных протоколов. В качестве предпосылок можно назвать простые соображения: необходимость локального контроля над информацией и недопустимость его мониторинга извне, протекция от волевых и дискриминационных решений зарубежного оператора, нежелание выводить из экономики страны платежную маржу. Идея эта не нова, и имеет определенные аналоги в системах процессинга пластиковых карт, где международная платежная система может присутствовать на платежном пространстве непосредственно (как, например, в России) или работать через единый процессинговый шлюз (как во Франции). В этой области обкатываются и идеи локальных систем, например Сберкарт, которые могут быть перенесены на другие платежные системы. Понятно, что такая идея лучше отвечает интересам национальной безопасности, незначительно сказываясь на функциональности системы. С другой стороны, она несколько усложняет схему транзакций и урезает полномочия международной платежной системы. Здесь опять-таки существенную роль играют общая политическая экономическая обстановка в мире и конкретное соотношение интеграционных и локальных тенденций.

Существует также блок регуляторных вопросов, не связанных непосредственно с ЭПС, но относящийся к новым финансовым моделям, которые по своей сути тяготеют к активному использованию продвинутых ЭПС. В последнее время интенсивно обсуждаются системы частного заимствования. В таких системах общение дебиторов и кредиторов осуществляется напрямую через Интернет-посредника. Очевидно, что ЭПС позволяют сильно упростить и автоматизировать подобные процессы и в случае успеха такой бизнес–модели существенным образом участвовать в ее развитии. Другой блок связан с упомянутыми выше «виртуальными мирами» многопользовательских игр, в которых участники совершают виртуальные сделки на миллионы долларов в «реальном» эквиваленте, покупая, продавая, сдавая в аренду чисто виртуальные объекты – от лопат и молотков до островов и спутников. Поскольку существует свободная конвертация «виртуальных» активов в реальные деньги, то используемые для расчетов и конвертаций «виртуальные» ЭПС оказывают, пусть пока мизерное, влияние на реальные денежные агрегаты и по мере своего развития неизбежно столкнутся с теми же вопросами, которые сейчас стоят перед реальными платежными системами. На данный момент роль таких необычных моделей в финансовом мире ничтожна и их развитие непредсказуемо, однако финансовое сообщество очень активно их осуждает. Вероятно, этот интерес вызван тем, что на таких примерах особенно отчетливо видно разнообразие современных платежных систем, востребованность широкого спектра самых необычных функций и то, что платежные инструменты развиваются гораздо быстрее, чем общая, весьма консервативная, банковская деятельность. Можно надеяться, что глубокий анализ активного развития ЭПС позволит избежать тех ошибок, которые были сделаны вследствие неготовности финансового сообщества к появлению таких потребностей, как интернет или мобильные платежи, развивавшиеся не столько аналитическим путем, как методом проб и ошибок.