Оглавление

Введение

Повседневная идеология

Религиозная и около-религиозная идеология

Заключение

Список литературы

Введение

Идеологическая ситуация в современной России характеризуется рядом противоречивых особенностей, и далеко не однозначна.

Объективное социологическое исследование этого вопроса затруднено в первую очередь очень большим количеством «неопределённо верующих» людей, которые не могут точно ответить на вопрос о том, какой политической, религиозной или иной идеологии они придерживаются, а если и отвечают, то разные люди в один и тот же ответ могут вкладывать разные смыслы. Многие, как выясняется, просто сами не знают, во что они верят.

Далеко не все склонны откровенничать в политических и религиозных вопросах – даже при гарантиях анонимности и очень корректном поведении соц. опросчика. Другие поверхностно разделяют взгляды своих близких или уважаемых ими людей, не зная толком того учения или идеи, в которую они, по их же словам, верят.

В данном реферате проведён обзор различных исследовательских работ на эту тему.

Повседневная идеология

Идеология не ограничивается концепциями, создаваемыми интеллектуалами, и охватывает различные сферы общественного и индивидуального сознания – “от научного знания до религии и повседневных представлений о надлежащем поведении вне зависимости от того, истинны эти представления или ложны”[1]. В этом определении особое значение имеет то обстоятельство, что речь идет о надлежащем поведении, независимо от того, имеют ли идеологии повседневный характер, привнесены ли религией, либо являют собой трансформацию научных знаний в “программу поведения”. Следуя взглядам К. Манхейма, П. Бергер и Т. Лукман полагают, что влиянию идеологического контекста подвержено все человеческое мышление, за исключением математики и некоторых областей естествознания. Своеобразие и характер структуры сознания, ее зависимость от определенной “социальной сферы” характеризует, по мнению К. Манхейма, идеологичность человеческого мышления, которая не рассматривается как неправда, ложь и т. д. Идеологичность определена оценочно-ориентирующей функцией сознания, которая направлена либо на сохранение действительности (в терминологии Манхейма[2], собственно "идеология"), либо на ее изменение (утопия).

Идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами. Обычно имеется в виду материальная сила теории. В то же время неправомерно постулировать “нетеоретичность” обыденного сознания и сводить его к общественной психологии. В современной социальной феноменологии показано, что регуляция поведения осуществляется с помощью “повседневных теорий”, концептуализирующих ценности и интересы. При этом усвоение теории в повседневной жизни “начинается уже в практике приспособления поведения к внешним требованиям культурной формы и носит характер постепенного разъяснения, понимания и уточнения смысла символических аспектов поведения”, – пишет Л.Г. Ионин[3].

Сходство “повседневной” идеологии и идеологии “специализированной” состоит в том, что и та, и другая используют механизмы легитимации. М. Вебер понимал легитимацию не только как “законность” власти, но и как веру в ее законность, обусловленную представлением о ее ценности. Под легитимацией понимается объяснение и оправдание институционального порядка, придание ему ценностно-нормативного характера. При этом легитимация связана не только с ценностями, но и “знанием”. Легитимация, осуществляемая повседневным сознанием, предполагает определенное теоретизирование, которое обращено к ценностным представлениям, а “знания”, используемые при легитимации, имеют мотивируюший характер. Легитимация как раз направлена на то, чтобы частный интерес выглядел как общий, в той или иной степени массовый. “Например, расовое мифотворчество американского Юга, – пишет П. Бергер[4], – служит легитимации социальной системы, в которую входят миллионы людей. Идеология “свободного предпринимательства“ способствует маскировке монопольно действующих крупных корпораций, у которых если и осталось что-то общее с предпринимателями старого образца, так это постоянная готовность надуть своих сограждан”. Легитимация массовым сознанием каких-либо институциональных порядков не сводится к простому повиновению. Легитимность порядка – это авторитетность, вера в его правомерность и справедливость, что, в свою очередь, предполагает абстрактные представления о правомерности и справедливости.

Массовые обследования показывают, что население поддерживает экономику свободного рынка лишь на уровне общих постулатов. Но прорыночная идеология еще не свидетельствует “о реальном усвоении населением рыночных принципов распределения. Это касается, прежде всего, изменения взглядов на причины бедности и богатства, возможности продвижения, роль государства в распределительных отношениях”.

Личные качества, которые способствуют приобретению богатства, в массовом сознании, как правило, связываются с качествами отрицательными: нечестностью, коррумпированностью и т.п. В проведенных нами опросах “успех в жизни” совершенно определенно сопряжен с такими качествами, как “нечестность” и “хитрость”.

Действительно, несоответствие абстрактных представлений и “практических суждений” фиксируется и в различных социально-политических и экономических условиях. Например, люди, называющие себя консерваторами, обнаруживают либеральные взгляды на решения конкретных проблем и, наоборот, назвавшиеся либералами демонстрируют консерватизм. Однако причины подобной раздвоенности массового сознания лежат в структуре повседневных идеологий. Речь идет о неоднозначном взаимодействии и различных типов верований. Абстрактные понятия “капитализм”, “социализм”, “частная собственность”, “либерализм”, “консерватизм”, “богатство”, “бедность”, “демократия” и т.п., а также производные верования, транслируемые “авторитетами”, наполняются иным смыслом при столкновении с “первичными” верованиями. Понятие “социализм”, как и понятие “демократия” функционировали в обыденном сознании как термины, имеющие разные, порой противоположные смыслы. Уже в первые годы перестройки эти понятия перестали играть формообразующую роль в системе повседневных представлений. Идея социализма постепенно вытеснялась идеей “рынка”.

Фиксируемая в опросах “недемократичность“ населения, стремление иметь сильного лидера объясняются также процессом ресоциализации в период радикальных трансформаций. Такие трансформации П. Бергер и Т. Лукман называют альтернациями. Они сопровождаются “ресоциализацией” особого типа и отличаются от обычной вторичной социализации тем, что последняя не предполагает интенсивной эмоциональной включенности, характерной для первичной социализации. При альтернации необходимо произвести демонтаж реальности, коренным образом изменить картину мира. Такая ресоциализация “неизбежно копирует детский опыт эмоциональной зависимости от значимых других.

Респонденты с высшим образованием, ниже других оценивающие настоящее, более оптимистично смотрят в будущее и проявляют более высокую терпимость. “Идеально-нормативное“ восприятие происходящего в большей степени характерно для молодых людей, чем для людей зрелого возраста. По нашим данным, восприятие рыночных реалий выпускниками школ существенно отличается не только от восприятия их населением в целом, но и от представлений молодых людей, которые уже начали самостоятельную жизнь.