Источник:: Российская гильдия риэлторов

Исходя из данной таблицы, видно, что очень динамично растут цены в таких городах, как Новосибирск, Магнитогорск, Сургут, Нижний Новгород, Тольятти, т.е. в тех города, где активно действует и развивается промышленность. Оживление нижегородского рынка недвижимости связано с успешно работающим ГАЗом, интересом к экономике города иностранных инвесторов. В Тольятти же подъем рынка связан с АвтоВАЗом.

При этом совершенно очевидно, что житель Новгорода, при всем своем желании не сможет перебраться в Сургут, Воронеж или Москву где существует недостаток рабочей силы.

Не меньше мешает и de facto не отмененный институт прописки. Скандал, связанный с отменой обязательной регистрации в Москве, еще одно подтверждение тому. Однако, замечу, что, бранясь с КС по поводу прописки, московский мэр ограничивается обычно рассуждениями "сколько отнимут приезжие у коренных москвичей". Между тем упоминаемый в неофициальных источниках миллион постоянно проживающих в Москве незарегистрированных граждан - это экономически активное население, которое, не пользуясь ни одной столичной льготой, платит Москве налоги и создает базу для той самой социальной политики, которой так любят гордиться московские власти. Кроме того, Москва уже давно - город стариков, и легальный приток мигрантов ей просто необходим, иначе местных престарелых некому будет кормить. Но это иная проблема. Однако доводы об экономической целесообразности в споре о прописке в Москве пока не являются решающими.

Еще одной проблемой связанной с рынком труда можно назвать проблему так называемых "городов-заложников". Типичный образец города-заложника – Воркута. Добыча угля там была убыточной еще при социализме. В 80-е годы госдотации покрывали до 80 % себестоимости производства ( в нее входили затраты на “социалку”). С развитием рынка и передачей “социалки” на баланс города госдотации сократились до 40-50%. Между тем, цена воркутинского угля равна мировой, и нередки случаи, когда основной его потребитель, Череповецкий металлургический завод, делает закупки в Польше. В лучшие советские времена проходчик самой крупной шахты “Воргашорская” зарабатывал в месяц до 2-2,5 тысяч рублей (с премиями доходило до 5-6 тысяч рублей), а рядовой рабочий – 300-500 рублей в зависимости от выслуги лет. В 90-е годы реальная зарплата снижалась, но до сих пор она остается сравнительно высокой. Проходчик и горнорабочий очистного забоя в среднем получают до 5 млн. рублей в месяц, рядовой шахтер - до 3 млн. (зарплата и отпускные уволившегося директора одной из шахт перевалили за 200 млн. рублей. Но в 1996 году и в начале 1997-го на отдельных шахтах задерживали зарплату на 5-6 месяцев. Неэффективные производства (а в Воркуте их абсолютное большинство), хотя и закрываются (за последние несколько лет закрыто 4 шахты), однако основная масса населения не может уехать из города. По социальной программе идет переселение их Воркуты в Среднюю полосу России главным образом пенсионеров, проработавших на Севере более 15 лет. Они ждут очереди по несколько лет. Впрочем, шахтеры уезжать не торопятся – пособия по безработице достаточно высоки.

Вопрос об увольнениях стратегически важен для всего этого региона. Это ключевой момент, шахтеры в регионе используются как заложники - для выбивания средств. При шахтах живут целые города с населением в десятки тысяч человек, большинство из них умеет только добывать уголь. Массовые увольнения якобы невозможны. Правда, государство выделяет средства на программы местного развития и создание новых рабочих мест. Но деньги эти расходуются в первую очередь на текущие нужды, о развитии других производств никто всерьез пока и не думает.

Яркое тому подтверждение - поездка правительственной комиссии в старый шахтерский город Прокопьевск. Провезя чиновников через весь город, дабы они могли вволю насладиться видом усыпанных черноватым снегом покосившихся хибар и бараков, городской глава завел песню про деньги на снос ветхого жилья, замену коммуникаций и ремонт школы. Заодно намекнул, что, если срочно не выплатить людям зарплату хотя бы за два месяца, "получим опять восемьдесят девятый год". Руководитель объединения "Прокопьевскуголь" был еще более категоричен. Он сообщил, что за прошлый год убытки составили полтриллиона (до деноминации), а задолженность по зарплате сейчас - четыре месяца. И если государство не выделит объединению требуемую сумму, через полгода придется остановить восемь шахт и уволить 18 тыс. рабочих - город этого не переживет, он существует за счет шахтеров.

Впрочем, безработица, о которой так много говорят в Кузбассе, несколько странная. Мэр Междуреченска долго жаловался, что с закрытой шахты выкинули на улицу две тысячи человек, не обеспечив их работой. Но ведь на соседней шахте висит большое объявление о приеме горнорабочих сразу по трем специальностям. А в том же Прокопьевске тихо закрыли большую швейную фабрику, которая раньше обеспечивала половину городского бюджета. Люди остались без работы, но об этом почему-то никто не шумит.

Вот так на угольщиков перекладывают все что можно, а Кемеровская область все больше превращается в огромный собес для сотен тысяч людей. Впрочем, такая ситуация отнюдь не только в Кузбассе: по предварительным подсчетам, на удовлетворение всех требований угольных регионов о поддержке понадобилось бы около трети федерального бюджета! И продолжать вкладывать туда средства, сохраняя прежний порядок их распределения, это безумие

С другой стороны такое положение дел создает социальную напряженность, так как у государства не хватает денег не на пособия по безработице, не на госдотации, не на программу перепрофилирование шахт.

Так же тревожным сигналом служит и то, что постепенно забастовки из сугубо экономического явления перерастают в область социальных действий. По данным статистики каждый день происходит хотя бы одно выступление рабочих ). И эти известия почти не волнуют нас так, как это было в 1991 - 1992 годах, мы уже начинаем привыкать, что без забастовок от государства ничего нельзя получить. Прошедшие ( 27 марта 1997 ) массовые акции протеста, резко всколыхнувшие достаточно стабильную кривую забастовочного движения, заставляют искать первопричину данной проблемы и пути выхода из сложившейся ситуации

Важно отметить, что среди лидеров прошедшей акции наиболее заметными фигурами были руководители именно шахтерских профсоюзов: Будько ( председатель профсоюза угольшиков ) и Чекис ( председатель Кемеровского облсовета). Кроме того, на невольную аналогию наводит недавно разразивщейся кризис в Албании, корни которого созвучны с причинами заставившими людей в России выйти на улицы городов. Однако, несмотря на всю серьезность и трудность своего положения, россияне все же сумели остаться в рамках разумного поведения и забастовка не вылилась в открытое противостояние народа и власти. Но это не дает гарантии, что в следующий раз всенародное недовольство, управляемое какой-либо из политических сил не выльется в знаменитый “ русский бунт ”. И если имеющееся у нас в распоряжение время не использовать с наибольшей эффективностью, то мы в который раз наступим на "грабли истории" .