К ноябре 1741 командор Нитус Бериш возвращался к берегам Камчатки после тяжелого плавания в туманах неизвестного моря, открытии и описания северо-западного побережья Америки и Алеутских островов, но, увы, произошло крушение — флагманский корабль пакетбот “Святой Петр” выбросило на рифы у неизвестного острова. Впереди была зимовка, постройка из обломков нового корабля, возвращение в Петропавловскую гавань.

Десятки моряков погибли на острове от болезней и лишении. Умер от цинги и сам командор. В его память остров был назван именем Беринга. а архипелаг, к которому принадлежал остров,— Командорским. Море, расположенное к северу от Командоров и Алеутской гряды, тоже было названо впоследствии Беринговым.

Натуралисту экспедиции Беринга — Георгу Стеллеру — Командорские острова принесли удачу. Именно здесь он совершил два самых значительных в своей жизни открытия — описал новых для науки зверя и птицу, позже названных в его честь. Однако оба вида оказались несчастливыми. О печальной судьбе стеллеровой коровы знают все. Громадное морское млекопитающее было полностью истреблено китобоями за четверть века. Стеллерову баклану “повезло” больше. Открытый одновременно с морской коровой в 1741 году, он вымер приблизительно через 100 лет, в 30—40-е годы XIX века.

Баклан был значительно крупнее гуся и имел темное очерете с белым “зеркалом” около бедра. Перья на крыльях отливали бронзой, спина, шея и грудь были с металлическим синим и зеленым блеском. В брачный период голову взрослой птицы украшали два хохла, а на шее появлялись нитевидные белые перья. Под темно-серым клювом выделялся желтый горловой мешок. Голубовато- зеленые глаза были окружены кольцами голой желтой кожи, за что баклан получил научное название “очковыйх. Это название, основываясь на великолепном описании Стеллера, дал птице в 1811 году знаменитый естествоиспытатель Петр Симон Паллас. Однако ныне он больше известен под именем стеллерова баклана.

Роковой особенностью очкового баклана явилась неспособность его к полету. Как и большинство нелетающих птиц, он стал крупнее летающих собратьев. Да он и не нуждался в полете. Окружающее Командорские острова море зимой не замерзало и изобиловало рыбой круглый год, а селился баклан на скалах, недоступных для песцов, предпочитая уединенные мелкие островки.

Как это водится, существование вида было поставлено под угрозу только с приходом человека.

Дальнейший сценарий хорошо известен. Очковый баклан на севере Тихого океана в деталях повторил судьбу бескрылой гагарки на севере Атлантики, тем более что оба вида оказались удивительно схожими в биологии. В течение столетия на Командорах шло такое же безжалостное избиение, которому подвергались все островные нелетающие птицы, начиная с дронта. Нельзя сказать, что пахнущее рыбой жесткое мясо баклана или его яйца были деликатесом, но люди, посещавшие острова, были, как правило, неразборчивы.

Квагга

Однажды семья голландского поселенца оказалась в совершенно дикой местности. Их лошади, укушенные мухой цеце, заболели и погибли. Но молодым охотникам удалось поймать и приучить к седлу квагг — самых обычных южноафриканских копытных

Майн Рид

При первом взгляде на кваггу трудно отделаться от впечатления, что перед тобой некий гибрид лошади, осла и зебры. Полосы на голове и шее делают ее похожей на зебру, светлые ноги придают сходство с ослом, а однотонный буланый круп напоминает лошадиный. Однако телосложение, форма головы, короткая стоячая грива и хвост с кисточкой на конце выдают в животном настоящую зебру, правда, необычно окрашенную.

В литературе неоднократно приводились сведения о ручных объезженных кваггах, но вообще зебры плохо поддаются приручению. Они дики, злобны, от врагов защищаются мощными зубами и чаще передними, чем задними копытами. Бывали случаи, когда человек получал серьезные травмы от укусов зебры.

Когда-то многотысячные табуны квагг громом копыт сотрясали пространства южноафриканской степи — вельда. Все путешественники прошлого знали, что квагга — самый обычный вид зебр, обитающих к югу от реки Лимпопо. Как и другие сородичи, она вела кочевой образ жизни, постоянно передвигаясь в поисках корма — травянистой растительности. В период сезонных миграций на новые пастбища небольшие косяк животных сливались в крупные стада часто образовывались даже смешанные скопления из разных видов травоядных.

В конце XVIII — начале XIX века положение начало постепенно меняться. Высадившиеся на южной оконечности материка голландские колонисты — буры — начали оттеснять обитателей дикой природы все дальше на север, занимая землю под пастбища, посевы и фермы. В вельде зазвучали первые ружейные выстрелы.

Именно к этому периоду относится повествование Майн Рида. Казалось бы, квагге ничего не грозило — трофей она была никудышный, так как не обладала ни вкусным мясом, ни красивыми рогами, как антилопы, ни ценной шкурой, как хищники. Изредка мясом квагг белые поселенцы кормили туземных невольников, ножа животных шла на ремни, а из желудка иногда изготовляли бурдюки для вэды. Правда, скотоводы считали кваггу, <ак и других копытных, конкурентом своего домашнего скота и временами устраивали грандиозные облавы, уничтожая сотни животных.

А в середине XIX века ситуация еще более ухудшилась. Калекой колонией завладела Англия, буры были вынуждены переселиться во внутренние области Южной Африки. То разгораясь, то затухая, между бурами и англичанами шли бои, постоянная война велась европейцами и против коренного населения. Из Европы прибывали фермеры, торговцы, военные, искатели приключений. Наконец, в Южной Африке были открыты алмазные россыпи, богатейшие месторождения золотых, свинцовых, урановых руд. Началось стремительное освоение территории, на некогда пустовагших местах возникали прииски, рудники поселки, города. Девственный край за короткое время превратился в -густонаселенную промышленную местность.

Самый известным из вымерших по вине человека африканских животных стала квагга. Последние особи были убиты около 1880 года, а последняя в мире квагга умерла в 1883 году в Амстердамском зоопарке.

Ламантины

Даже знаменитый натуралист Алфред Брем написал, что название сирен “настолько же подходит к описываемым жителям моря, насколько название греческих древесных нимф Гамадриад пристало одной из самых странных обезьян, которая может казаться красивой поистине только на взгляд естествоиспытателей”.

Был верховный финикийский бог Дагон — бородач с короной на голове и с рыбьим хвостом вместо ног. Были в Древней Греции морские девы сирены, которые красотой своей и пением завлекали и усыпляли путешественников, а потом съедали их.

В еще более древние времена предки морских коров покинули сушу и ушли в мере. Но из двадцати родов сиреновых только три дожили до человека: один — стеллерову корову — он уже уничтожил. Остались в Тихом и Индийском океане дюгонь, а в Атлантическом — ламантины — американский, амазонский и африканский.

Американском ламантин лучше всего изучен и типичен для всех сиреневых — единственных ныне растительноядных морских млекопитающих.