Под Меморандумом первоначально поставили подпись только восемь республик, а три прибалтийские отказались, мотивируя это их насильственным присоединением к Союзу. Созревало убеждение, что расплачиваться за весь Советский Союз должна одна Россия. Не случайно было решено пойти на «нулевой вариант» – передать ей ответственность по внешнему долгу и права на внешние активы СССР (долги иных стран перед СССР). Это для России было крайне невыгодно, ибо внешние активы значились за неплатежеспособными государствами. Поскольку СССР намного раньше «самоликвидации» остался без республик Прибалтики, то первые соглашения о «нулевом варианте» были подписаны летом 1992г. с Беларусью, Туркменистаном и Кыргызстаном. В 1992г. главы СНГ подписали документ об отказе от многосторонних форм и меха­низмов управления союзным долгом и активами, вследствие чего все расчеты переводились на двусторонний уровень. В ноябре 1992г. было подписано соглашение с Узбекистаном и протоколы о «нулевом варианте» с Арменией, Казахстаном, Молдовой и Таджикистаном, согласно которым долги и активы передавались России в управление на неопределенный срок.

В сентябре – октябре 1992г. представителям «семерки» и Парижского клуба кредиторов удалось навязать России схему ее единоличной ответственности по долгам СССР. После роспуска Межгосударственного совета Россия оказалась единственным полномочным представителем большинства правопреемников СССР в отношениях с Парижским и Лондонским клубами кредиторов, столкнувшись с трудностями оценки реальной стоимости государственных финансовых активов в форме государственных кредитов, представленных Советским Союзом в основном странами социалистической ориентации. Существенная часть кредитов выделялась на основе политических решений под поставку военной техники и оружия, а суммы кредитов учитывались в переводных рублях. В странах-должниках СССР сменились политические режимы, так что требовались длительные переговоры для признания долгов.

В 1975-1985гг. внешний долг СССР возрос в 2 раза, тогда как за более короткий период 1986-1992гг. – в 2,5 раза. В целом после 1985г. темп роста задолженности удвоился и составил 41,7% в среднем за год (при падении ВВП).

Внутренний государственный долг СССР с 1970г. по 1990г. возрос в 13,1 раза. В конце 1988г. при обсуждении проекта бюджета на 1989г. речь шла об изыскании средств для покрытия его дефицита в размере около 100 млрд. рублей. По итогам 1989г. дефицит государственного бюджета достиг 120 млрд. рублей. В бюджете на 1990г. его намечалось сократить до 60 млрд. рублей, а в 1991 г. – до 27 млрд. рублей. Был впервые обнародован объем государственного внутреннего долга СССР, составивший на конец 1989г. около 400 млрд. рублей.

Для мирного времени рост внутреннего долга был исключительно динамичным. Если это было привычным явлением в годы Великой отечественной войны и в восстановительный период, то на этапе «развитого социализма» это означало использование «встроенного стабилизатора» экономики по схемам западных стран, особенно практикуемым в период кризисов перепроизводства, где используются и схемы «цикличного бюджета». Не вполне правомерно полагать, что крупные заимствования специфичны лишь для трансформационных рыночных преобразований. Тенденция их роста постоянно проявлялась как тенденция увеличения «платы» за неэффективное хозяйствование. Она неизбежно усилилась вследствие ухудшения социально-экономического положения после распада СССР, тем более что встал вопрос распределения внешнего долга СССР.

Государственный долг формируется как результат внутренней и внешней долговой политики. Объем внешнего долга СССР в конце 1990г. при обсуждении проекта бюджета на 1991г. был представлен величиной, которую надо увеличить до 39 млрд. рублей по официальному курсу Госбанка СССР. В то время он составлял 55 копеек за 1 доллар. Следовательно, величина задолженности в пересчете на доллары должна была составить около 71 млрд. долларов. Поскольку Россия не смогла после распада Советского Союза «распределить» между республиками его внешний долг и стала его правопреемницей, общая величина формирую­щегося суверенного долга включала и это наследие. Углубление кризиса потребовало новых заимствований. Для них была создана институциональная основа – в 1992г. Россия вступила в Международный валютный фонд и могла обслуживаться Всемирным банком (МБРР), а также Европейским банком реконструкции и развития. Поэтому история суверенных интенсивных заимствований России у названных международных организаций связывается с 1992г. После 1992г. полученные Россией кредиты состоят из кредитов международных финансовых институтов, правительств иностранных государств и частных кредиторов.

Одной из основных проблем российской экономики времен переходного периода стал непомерно возросший внутренний государственный долг.

В самом начале рыночных реформ дефицит федерального бюджета финансировался главным образом за счет прямого кредитования Центробанка РФ. В мае 1993г. правительством было принято решение о запрещении прямого кредитования и создан рынок краткосрочных государственных облигаций. На еженедельных аукционах размещались новые выпуски государственных ценных бумаг, доход от которых направлялся на финансирование дефицита бюджета, а участниками рынка были как российские юридические и физические лица, так и Центробанк РФ. Вплоть до 1996г. данный рынок рос, более того, периодически использовался для привлечения избыточной рублевой массы с целью снижения давления на валютный рынок и инфляции.

Учитывая высокую доходность на данном сегменте рынка, а она в определенные отрезки времени превышала 200% годовых в реальном исчислении (за вычетом инфляции), внутренний долг возрастал в геометрической прогрессии и его обслуживание к середине 1996г. превратилось в серьезную проблему – государственные заимствования требовали значительно больше ресурсов, чем были внутренние ликвидные сбережения, при этом возможность внешних заимствований оставалась весьма ограниченной. Для решения данной проблемы был найден вполне логичный выход – в 1996г. на данный сегмент был разрешен доступ внешним инвесторам. Вполне естественно, что зарубежные инвесторы, ориентированные на доходность в 18-20% в долларах США, присущую развивающимся рынкам, сочли российские госбумаги привлекательными инструментами, и в скором времени доля внешних инвестиций достигла 30% от объема рынка, а доходность снизилась до 17-19% годовых. Широкий доступ нерезидентов на рынок внутреннего государственного долга позволил снизить нагрузку на бюджет в части расходов на обслуживание долга и облегчить получение кредитов для реального сектора. При этом резко возросла зависимость российской экономики от конъюнктуры мировых финансовых рынков.

Интересно, что даже в 1998 г., когда начался финансовый кризис, сумма внутреннего и внешнего российского долга по международным меркам была небольшой – примерно 54% ВВП. Для сравнения: отношение совокупного долга стран ЕС к их ВВП в 1996г. составляло 70,4%, США – 63,1%. Но дело в том, что темпы роста российской задолженности были чрезвычайно высоки. Стремительное расширение рынка ГКО/ОФЗ в 1995-1997гг. совпало с рекордным по объему притоком иностранных капиталов на развивающиеся рынки, в том числе в Россию. Значительную часть долговых обязательств государства приобрели иностранные инвесторы. Но после вспышки «азиатского» кризиса 1997г. их готовность к риску сменилась осторожностью, начался отток капиталов. Тяжесть положения усугублялась тем, что более половины внутренних обязательств были краткосрочными (со сроком погашения менее года), в июне 1998г. они почти в 4 раза превышали официальный показатель валютных резервов.