Явно снижалась поддержка переговорного процесса с палестинцами. Если в 1993 г. за переговоры с ООП выступало 60% израильтян, то в 1994 – только 53% 19. Равные силы в 1995 г. были и у сторонников, и у противников плана «Газа – Иерихон сначала» –36%, тогда как в 1993 и 1994 г.г. этот подход поддерживали 43,5%, а против были 32% (остальные не определили своего мнения) 19.

Широкая дискуссия в израильском обществе развернулась по проблеме возвращения Сирии Голанских высот. Политическая обстановка в Израиле складывалась не в пользу возвращения этой части оккупированных территорий. Оппозиция требовала провести референдум (с решающим большинством в 53% голосов). Критики Партии труда выступали против самого принципа переговоров с Сирией. Они считали, что Рабин идет на поводу позиции Асада, который настаивает на том, что только полный уход с Голан может быть предпосылкой полного мира. Ликудовцы же считали, что Израилю не нужна сирийская декларация о «полном» мире. «Израилю нужно добиться простого мира с Сирией. А затем, убедившись, что Асад настолько же серьезно относится к миру, как в свое время Садат, можно начинать уход с Голан» (из беседы с одним из лидеров Ликуда И. Ольмертом, мэром Иерусалима, 10. 10. 1994).

Политические лидеры Партии труда, ставшие инициаторами неожиданных для широких масс соглашений с палестинцами, недостаточно обращали внимания на то, чтобы переориентировать общественное мнение на восприятие столь резкого прорыва в мирном процессе. Они далеко оторвались от настроений масс, чье недоверие и страх перед ООП формировались в течение многих десятилетий. В израильском обществе продолжались ожесточенные дискуссии о будущем Иерусалима, а также о «необратимости» процесса создания палестинского государства.

Достижения на переговорном процессе не были ощутимы для рядовых израильтян, которых волновало прежде всего усиление антиизраильского террора. Ответственность за это они возлагали на правительство, престиж которого оказался серьезно поколеблен. 1994 г. прошел под знаком постепенного падения популярности правящей коалиции: от перевеса общественной поддержки в пользу правительства в начале года (по результатам опросов, 34% населения – за правительство лейбористов, а 26% за Ликуд) к состоянию «шаткого равновесия» в середине года ( за правительство – 28%, за Ликуд – 25%), а затем к изменению общественного мнения в пользу Ликуда (за правительство – 27%, за Ликуд – 32%)22. Маятник настроений двигался в пользу Ликуда: по результатам опросов середины 1995 г., за правительство Партии труда – 37%, за Ликуд – 42%.

Ослаблением позиций правительства воспользовался Ликуд и другие оппозиционные партии. В течение первой половины 1994 г. Ликуд вел противоборство с правительством на основе своей традиционной программы «целостного и неделимого» Израиля. Палестинскую автономию его руководство видело строго в рамках кэмп–дэвидских соглашений, т.е. сохранения на этих территориях израильских поселений и контроля Израиля за безопасностью.

Однако продвижение мирного процесса заставило Ликуд внести коррективы в те пункты своей программы, которые касаются Иордании и палестинской автономии. Новая программа, обнародованная в октябре 1994 г., отличалась от прежней подходом к «неделимости» Эрец–Исраэль. В ней фактически допускалась утрата израильского суверенитета над районами с высокой плотностью арабского населения, но полностью исключалась возможность создания независимого палестинского государства. В программе было подтверждено несогласие Ликуда уходить с Голан. С этой программой Ликуд готовился выйти на предстоявшие тогда выборы 1996 г.

В августе 1995 г. в Табе состоялась встреча Ш.Переса и Я.Арафата, на которой были выработаны соглашения о реализации второго этапа промежуточного урегулирования.

24 сентября 1995 г. в Вашингтоне И.Рабин и Я.Арафат подписали это израильско–палестинское соглашение, получившее название «Осло–2» (или «пакетное соглашение»). В соответствии с ним территория Западного берега была разделена на три зоны(карта, определявшая эти зоны, была подписана Рабином и Арафатом и завизирована подписями коспонсоров – Козыревым и Кристофером 28 сентября): зона А – городские районы, где ООП должны обеспечивать полный контроль над безопасностью и полное территориальное управление; зона В – сельские районы, которые отходят под полный территориальный контроль ООП и частичный контроль за общественным порядком. Однако вопросы внутренней безопасности и борьбы с терроризмом остаются в руках израильских вооруженных сил; зона С – незаселенные районы Западного берега, чей статус еще не определен. Самыми проблемными были секторы В, то есть те районы, в которых должно осуществляться совместное израильско–палестинское управление. Кроме того, палестинские населенные пункты, откуда должны были уйти израильские силы, зачастую окружали еврейские поселения, находились на перекрестках и дорогах, ведущих к этим поселениям. Израильтяне беспокоились за их безопасность, тем более, что наблюдались частые стычки между палестинцами и поселенцами зоны В. Соглашения предусматривали ряд мероприятий, обязывающих стороны резко ужесточить борьбу за безопасность граждан. Стороны обязались категорическим образом запретить использование на своих территориях незаконно приобретенного оружия, договорились о повышении эффективности совместных действий по поиску и обезвреживанию незаконных вооруженных групп, обязались обмениваться всей информацией, связанной с проблемами безопасности. Обеспечение безопасности израильского транспорта на Западном берегу оставалось в руках израильской армии. Вопрос об обеспечении безопасности граждан в Хевроне также был одним из самых сложных. В соглашении было сказано, что контроль над Святыми местами в Хевроне остается без изменений. График передислокации израильских войск, обозначенный в соглашении «Осло–2», предусматривал, что полный вывод войск будет произведен к концу декабря, за исключением Хеврона, где на это отводилось шесть месяцев. На первом этапе израильские войска должны были уйти из четырех палестинских населенных пунктов, а затем постепенно, район за районом начинался вывод из сельских населенных пунктов зоны В. Вывод войск из городов зоны А по графику должен осуществляться с разрывом в одну неделю от одного города до другого. Первым был город Дженин, а затем – Туль–Карем, Шхем, Калькилия, Вифлеем, Рамалла и в заключение Хеврон.

Соглашения «Осло–2» вызвали волну острых противоречий в израильском обществе. Союзники линии правительства Рабина считали это соглашение правильным и здравым. По данным опросов, проведенных после соглашений, 2/3 израильтян одобряли «Осло–2»; 43% считали, что ООП сможет контролировать ситуацию и остановить волну террора 24. По мнению генерала Узи Даяна, отвечавшего за вывод израильских сил с территорий, соглашение «Осло–2» – единственный реальный путь решения проблемы террора. «Мы отделяемся от палестинцев и возлагаем на их плечи львиную долю ответственности за действия террористов»25.

Противники внешнеполитического курса Рабина –Переса обвинили их в том, что они отошли от программного курса своей партии, с которым они победили на выборах (в частности, в предвыборной платформе отвергались переговоры с ООП)26. Шли бурные дебаты о том, что правительство возвращается к границам до 1967 года и что Рабин нарушил свое обещание, данное в кнессете 13 июля 1992 г во время представления своего нового правительства, что он будет «укреплять еврейские поселения вдоль линий конфронтации и в Большом Иерусалиме (включающем и его Восточную часть)»27. Ликуд и оппозиционные правые партии (Цомет, Моледет) предприняли массовую атаку на правительственный лагерь, в которой опирались на организации самого правого толка. Именно правые партии «благословили» экстремистски настроенных поселенцев и молодежь на антиправительственные выступления, использовавшие все средства борьбы с Рабиным, в том числе противозаконные. Религиозные партии (Мафдал, Единство Торы, ШАС), окончательно отказавшиеся от своего традиционного нейтралитета в вопросах внешней политики, идейно возглавили выступления антиправительственного лагеря. В своей борьбе против И.Рабина религиозники поддерживали еврейские правоэкстремистские организации типа «Ках», «Кахане–хай», «Организация еврейских борцов» (к ней принадлежал убийца Рабина И. Амир), «Бней Акива» и другие. Особенно активную роль в травле премьер–министра занимали члены движения «Зо арцену» («Это наша страна»), которое объединяет представителей оппозиции и «Совет еврейских поселений». Это движение, цель которого – сорвать реализацию соглашения «Осло–2», организовывало широкую кампанию гражданского неповиновения правительству. Экстремистски настроенных поселенцев не устраивал любой вариант урегулирования, который предусматривал демонтаж поселений. Сначала они выдвинули требование проведения референдума по вопросу об окончательном статусе оккупированных территорий. После того как правительство Рабина согласилось с этим требованием, поселенцы, усомнившиеся в его результатах, решили все силы бросить на борьбу против промежуточных соглашений. В декабре 1995 года во время митинга, организованного правящей партией в защиту мира, был убит И.Р абин. Убийство главы правительства явилось кульминацией противостояния в израильском обществе по вопросам войны и мира. Корни этого преступления кроются не только в активизации панических настроений, связанных с мирным процессом, но и в затяжном политическом кризисе, глубоком расколе в позициях различных политических сил в отношении урегулирования арабо–израильского конфликта.