4. "Широкое прочтение"

На исходе ХХ столетия капитализм победил почти всюду и окончательно, и эта победа, глобальность ее масштабов - лучшее доказательство и предупреждение, что необходимо ожидать появления чего-то нового. Чего именно и когда - можно только гадать, но возникновение какого-то нового общественного уклада (не просто и не только дальнейшей эволюции капитализма) можно, отталкиваясь от известного нам исторического опыта, прогнозировать достаточно уверенно. Само по себе такое ожидание не несет в себе немедленных политических или иных угроз, хотя и содержит изрядную толику идеологического и политического дискомфорта: при накопленном уровне информации, знаний, критического мышления трудно становится скрывать от себя и других ту почти несомненную истину, что западная модель развития подходит, если уже не подошла, к порогу исчерпания своих исторических возможностей. Но на этом фоне на авансцену мировой политики уже некоторое время назад вышли три взаимосвязанных процесса:

- единый, целостный, взаимосвязанный мир в силу арифметики уже не может быть и не будет "миром белого человека". В нем нужно ожидать, с одной стороны, расширения социокультурных оснований науки и практики, что может со временем сказаться на монопольном положении Запада в сферах теоретической мысли и информации. Но одновременно в целостный взаимосвязанный мир выплескивается в том числе и дикость "медвежьих углов" планеты, до недавнего времени надежно изолированных расстоянием от центров благоденствия;

- при этом заметно углубляющийся раздел мира по критериям богатства, качества жизни, материального, технологического и информационного потенциалов развития, военной и научной мощи, культурного влияния в мире на "золотой миллиард" и остальных почти совпадает с делением на белый и небелый, что по крайней мере внешне действительно придает или может придать социально-экономическому размежеванию мира одежды конфликта цивилизаций - или же замаскировать, подменить первый вторым9;

- и все это происходит в период и в условиях, когда США, объективно далеко оторвавшиеся от других по всей совокупности параметров развития и силы даже в рамках "золотого миллиарда" и оказавшиеся перед проблемой осуществления и сохранения своей лидерской роли, в силу очевидных причин будут все более и сами выступать раздражающим фактором по отношению к значительной части остального мира, и максимально ощущать на себе все проявления и изгибы двух первых тенденций.

В западной, а теперь и отечественной научной литературе существуют два основных подхода к объяснению причин социальных, политических, международных конфликтов. Сторонники одного отдают безусловный приоритет этническому, национальному фактору над всеми остальными. Адепты второго (тесно связанного с марксистской мыслью, но не сводящегося только к ней) считают основными причины социально-экономического характера, полагая, что национальные и другие моменты лишь в той или иной степени окрашивают вырастающие на этой почве конфликты. Концепция С. Хантингтона объективно вырастает из первого подхода и развивает его, переводит на более высокий уровень. С. Хантингтон не отрицает присутствия социально-экономических моментов, но усматривает в экономической модернизации и социальных изменениях лишь фактор ослабления роли нации-государства как источника идентификации, а в усилении экономического регионализма - скорее не причину, но следствие культурной (цивилизационной) общности тех регионов, в которых экономическая регионализация идет наиболее успешно.10

Однако, описывая наиболее существенный для Запада конфликт, он фактически уравнивает между собой современные цивилизационные и экономические его причины. Если на протяжении тринадцати веков ислам отступал под давлением западной цивилизации, пишет С. Хантингтон, то "по окончании второй мировой войны настал черед отступать Западу. Колониальные империи исчезли. Заявили о себе сначала арабский национализм, а затем и исламский фундаментализм. Запад попал в тяжкую зависимость от стран Персидского залива, снабжавших его энергоносителями . Состояние войны между Западом и арабскими странами достигло апогея в 1990 г., когда США направили в Персидский залив многочисленную армию . По окончании этой войны планы НАТО составляются с учетом потенциальной опасности и нестабильности вдоль "южных границ".11

Разумеется, С Хантингтон и не пытается ответить на вопрос, куда же идут западная цивилизация и международные отношения в целом: дать такой ответ всерьез сейчас все равно невозможно, теории мирового развития не создаются по заказу; да и неизвестно еще, готов ли был Запад принять ответ, если последний вдруг оказался бы для него неоптимистическим. Анализ конфликта цивилизаций понадобился американскому ученому, чтобы произвести своего рода инвентаризацию возможностей Запада перед лицом уже начавшегося противостояния "Запад против остального мира".

"Группы или страны, принадлежащие к одной цивилизации, - пишет С. Хантингтон, - оказавшись вовлеченными в войну с людьми другой цивилизации, естественно пытаются заручиться поддержкой представителей своей цивилизации".12 Резонно; однако "своя цивилизация" для Запада, конечно же, не мусульмане, Африка или Китай, но, пусть с натяжкой, Россия. Правда, она остается "самой значительной в глобальном масштабе расколотой страной", еще не решившей для себя, принадлежит ли она к западной цивилизации или же хочет быть чем-то самостоятельным. "И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными".13 Мягко выраженное предупреждение России, положение которой конечно же, оказалось бы при таком повороте событий непростым. Но ведь и положение самого Запада в контексте проблемы "Запад против остального мира" тоже оказалось бы едва ли не более сложным. С другой стороны, если бы русские повели себя не как россияне, а как западные люди, актив Запада в означенном противостоянии сразу и резко прирастал бы, притом без сколько-нибудь существенных усилий и затрат со стороны самого Запада. Вот здесь-то, по-видимому, и зарыта собака. Странно, что это прочтение наделавшей столько шума статьи как бы ускользнуло от внимания самих россиян.14

Но может быть, нам это только мерещится? Да простится долгая цитата. С. Хантингтон подчеркивает - его гипотеза сводится к тому и только к тому, что: "(1) противоречия между цивилизациями важны и реальны; (2) цивилизационное самосознание возрастает; (3) конфликт между цивилизациями придет на смену идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы глобального конфликта; (4) международные отношения, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться и превращаться в игру, где незападные цивилизации станут выступать не как пассивные объекты, а как активные действующие лица; (5) эффективные международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними; (6) конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации; (7) вооруженные конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным и опасным источником мировых войн; (8) главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром; (9) политические элиты некоторых расколотых незападных стран постараются включить их в число западных, но в большинстве случаев им придется столкнуться с серьезными препятствиями; (10) в ближайшем будущем основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран".15 Это не просто научная гипотеза, но едва ли не больше - политический диагноз.