Рядовой житель планеты Земля под информационным оружием понимает в лучшем случае примитивный «25-й кадр». На самом деле, существует довольно большой набор как средств информационных войн, так и их объектов.

Информационным оружием называются средства

уничтожения, искажения или хищения информационных массивов;

преодоления систем защиты;

ограничения допуска законных пользователей;

дезорганизации работы технических средств, компьютерных систем.

Атакующим информационным оружием сегодня можно назвать:

компьютерные вирусы, способные размножаться, внедряться в программы, передаваться по линиям связи, сетям передачи данных, выводить из строя системы управления и т. п.;

логические бомбы - программные закладные устройства, которые заранее внедряют в информационно-управляющие центры военной или гражданской инфраструктуры, чтобы по сигналу или в установленное время привести их в действие;

средства подавления информационного обмена в телекоммуникационных сетях, фальсификация информации в каналах государственного и военного управления;

средства нейтрализации тестовых программ;

различного рода ошибки, сознательно вводимые противником в программное обеспечение объекта.

Пропаганда информационного оружия активно ведется в США, и эти пропагандистские мероприятия связаны со стратегическими инициативами создания Национальной и Глобальной информационных инфраструктур, так как основу практически всех направлений международной и внутренней политики США составляет идея лидерства этой страны в мире. Технологические достижения США совместно с сильной и динамичной экономикой позволяют демонстрировать могущество страны. Информационное оружие, базирующееся на самых передовых информационных и телекоммуникационных технологиях, способствует решению этой задачи. Уязвимость национальных информационных ресурсов стран, обеспечивающих своим пользователям работу в мировых сетях, - вещь обоюдоострая. Информационные ресурсы взаимно уязвимы. В докладе Объединенной комиссии по безопасности, созданной по распоряжению министра обороны и директора ЦРУ в США в июне 1993 года и завершившей свою работу в феврале 1994 года, говорится: " .Уже признано, что сети передачи данных превращаются в поле битвы будущего.

Информационное оружие, стратегию и тактику применения которого еще предстоит тщательно разработать, будет использоваться с "электронными скоростями" при обороне и нападении. Информационные технологии позволят обеспечить разрешение геополитических кризисов, не производя ни одного выстрела. К тому же универсальность, скрытность, многовариантность форм программно-аппаратной реализации, радикальность воздействия, достаточный выбор времени и места применения, наконец, экономичность делают информационное оружие чрезвычайно опасным: оно легко маскируется под средства защиты, например, интеллектуальной собственности; оно позволяет даже вести наступательные действия анонимно, без объявления войны.

В силу сложившейся ситуации наша политика обеспечения национальной безопасности и процедуры ее реализации должны быть направлены на защиту наших возможностей по ведению информационных войн и на создание всех необходимых условий для воспрещения противоборствующим США государствам вести такие войны .".

Нормальная жизнедеятельность общественного организма целиком определяется уровнем развития, качеством функционирования и безопасностью информационной среды. Производство и управление, оборона и связь, транспорт и энергетика, финансы, наука и образование, средства массовой информации - все зависит от интенсивности информационного обмена, полноты, своевременности, достоверности информации. Именно информационная инфраструктура общества - мишень информационного оружия. Но в первую очередь новое оружие нацелено на вооруженные силы, предприятия оборонного комплекса, структуры, ответственные за внешнюю и внутреннюю безопасность страны. Высокая степень централизации структур государственного управления российской экономикой может привести к гибельным последствиям в результате информационной агрессии. Темпы совершенствования информационного оружия (как, впрочем, и любого вида атакующего вооружения) превышают темпы развития технологий защиты. Поэтому задача нейтрализации информационного оружия, отражения угрозы его применения должна рассматриваться как одна из приоритетных задач в обеспечении национальной безопасности страны.

ИПРОГ (институт проблем глобализации) доказывает: информационные технологии (ИТ) стали для США орудием финансовой войны. Для того, чтобы превратить экономику нужной страны в руины, надо лишь направить в нужную сторону "ударную волну" в виде триллиона долларов, вложенных в спекулятивные предприятия - ценные бумаги. Для этого достаточно воздействовать на умы не миллионов человек, а на мозги нескольких тысяч биржевых спекулянтов, брокеров и дилеров, да на умы ещё нескольких сотен банкиров. В конце 1997 года при помощи ИТ были взорваны экономики Индонезии, Индии и многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Потом и Латинской Америки, после чего 17 августа 1998 года рухнули финансы и в России.

2.2 Психологические войны

На самом деле, психологические атаки на противника были присущи всем войнам прошлого - драконьи головы на судах варягов, головы пленных на доступном для обозрения месте. Но лишь в ХХ веке армия получила в своё распоряжение такие средства как радио, передвижные типографии, позволяющие выпускать до нескольких миллионов экземпляров листовок за сутки, такие средства доставки информации, как агитснаряды, агитбомбы, мобильные телестудии. Особенных успехов на данном направлении добились Соединённые Штаты.

Локальные войны и вооруженные конфликты второй половины XX века, а их насчитывают более 300, происходили на различных театрах военных действий: в Юго-Восточной Европе, Восточной и Южной Азии, на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной, Центральной и Южной Африке, в Центральной и Южной Америке. В ходе их ведения отшлифовывались формы и методы психологической войны.

Первым открытым столкновением двух противоположных идеологий после второй мировой войны стала война в Корее. Опыт психологических операций, накопленный США и другими государствами в той войне, был использован как фундамент для научно-теоретической базы психологического и идеологического воздействия на противника.

Дело в том, что в Корее (1950-1953) американцы столкнулись не только с решительным вооруженным, но и с активным идеологическим сопротивлением. Впервые за послевоенные годы в ходе ведения боевых действий из вооруженных сил США в течение полутора лет дезертировало 47 тыс. человек, в последующем их количество продолжало держаться на уровне 35-40 тыс. в год. Это заставило военно-политическое руководство США пересмотреть концепцию ведения психологической войны, изменить стратегию и тактику, приступить к реорганизации аппарата, совершенствованию форм и методов осуществления ПсО.

Опыт деятельности армейской службы психологической войны был критически проанализирован. Так, уже в 1955 году было переработано наставление FM-33-5. Теперь в нем подчеркивалось: "Психологическая война включает мероприятия, при помощи которых передаются идеи и информация для оказания влияния на сознание, чувства и действия противника. Они проводятся командованием в сочетании с боевыми операциями в целях подрыва морального духа противника в соответствии с политикой, провозглашенной руководящими инстанциями". Претерпели организационные изменения и службы психологической войны. Существовавшее во время войны в Корее управление психологической войны в 1955 году было преобразовано в управление специальных методов войны. Таким образом, психологическая война постепенно становилась частью специальных операций.