Наиболее показательным случаем деятельности, направленной на изыскание политической ренты, является борьба экономических субъектов за получение монопольных прав, ограничение конкуренции на рынке или законодательное фиксирование благоприятного для производителей уровня цен.

Пусть в условиях свободной конкуренции цена товара устанавливается на уровне средних и предельных издержек: Рс= МС = АС. Монополизация данной отрасли хозяйства ведет к повышению цены до уровня Р и падению объемов производства с QM. Согласно традиционной точке зрения, объем чистых экономических потерь общества соответствует при этом площади фигуры КМС(так называемый «мертвый груз монополии»), в то время как объем ресурсов, соответствующий площади прямоугольника РМКМРС, представляет собой чистый трансферт от потребителей к производителям. Г. Таллок впервые обратил внимание на то, что и эти ресурсы оказываются потеряны для производительного применения. Каждый производитель, обладающий шансом получить от государства монопольные права, будет иметь стимул направлять на лоббирование такой объем средств, чтобы предельные расходы были равны предельным ожидаемым доходам, связанным с увеличением вероятности установления монополии. Отсюда следует, что совокупный объем расходов на установление монополии будет в точности соответствовать площади прямоугольника РМКМРС. Данный феномен получил название распыления политической ренты.

Термин «изыскание политической ренты» был предложен Э, Крюгер в середине 1970-х годов, в то время как базовые положения соответствующей теории были разработаны Г. Таллоком еще в 1960-е гады.

Потери общества вследствие изыскания политической ренты. Стремление экономических субъектов к получению монопольных прав влечет за собой не только возникновение «мертвого груза» монополии (KMQ, но и непроизводительное падание расходов ресурсов в объеме РМКМРС (кривая D представляет собой график рыночного спроса на рассматриваемое благо).

Ситуация еще более усложняется, если скоро мероприятия государственной экономической политики, создающие политическую ренту для одних экономических субъектов, обусловливают возникновение негативной политической ренты для других. К примеру, введение импортного тарифа на уголь повышает доходы национальных производителей угля, но снижает доходы его потребителей. В этих условиях компании - потребители угля могут вовлекаться в «деятельность по избеганию ренты», к примеру, путем лоббирования в пользу отмены пошлин на уголь (или против их повышения). Возникает ситуация «перетягивания каната», когда в политической сфере сталкиваются группы давления с противоположными интересами. Сама по себе конкуренция между ними не может рассматриваться как противоядие от неэффективного использования ресурсов. Ключевое значение имеет тот факт, что эта конкуренция также требует осуществления расходов на лоббирование. Г. Таллок приводит следующий пример: если субъект А расходует 50 дол. на лоббирование в пользу трансферта в сумме 100 дол. от субъекта В, а В расходует 50 дол. на лоббирование против соответствующего трансферта, то, не зависимо от исхода противостояния, один из субъектов получит чистый выигрыш в размере 50 дол., в то время как совокупные потери общества составят 100 дол[9].

Если в качестве сторонников и противников проведения той или иной меры государственного экономического регулирования выступают организованные группы давления одной «весовой категории», конкуренция на политическом рынке действительно может привести к минимизации нежелательных изменений в экономической структуре и сокращению «мертвого груза» экономической политики. Однако величина задействованных обеими сторонами в интересах лоббирования ресурсов может оказаться очень большой, особенно если ставки сторон (т.е. экономический выигрыш в случае принятия желаемого курса экономической политики и экономические потери в случае одобрения альтернативного курса) достаточно существенны. В этом случае может возникнуть ситуация «черной дыры государственного регулирования», когда львиная доля экономических ресурсов будет использоваться в целях погони за получением политической ренты, при том что формальный показатель, являющийся объектом борьбы (например, ставка импортного тарифа), останется практически неизменным.

Лоббирование экономическими субъектами выгодной им экономической политики и их борьба за получение доступа к специфическим привилегиям составляет первый уровень изыскания политической ренты. Второй уровень связан с конкуренцией субъектов принятия политических решений за занятие должностей, открывающих возможности для определения экономической политики или претворения ее в жизнь. Это ведет «дополнительным непроизводительным расходам. Так, если распределение внешнеторговых лицензий приносит чиновникам, занимающим соответствующие государственные должности, высокий доход, например в форме взяток или повышенного жалованья, то значительное количество людей будут стремиться получить образование, необходимое для занятия соответствующей должности, и пытаться завязать необходимые связи в государственных органах. Поскольку не все из этих людей получат желаемую работу, инвестиции «неудачников» будут представлять собой чистую потерю с точки зрения общества.- Наконец, третий уровень связан с тем, что государственная политика в отношении отдельных отраслей (обеспечивающая работающим в них компаниям положительную или отрицательную политическую ренту) побуждает компании тратить ресурсы на проникновение в соответствующие отрасли или выход из них.

Таким образом, теория политической ренты проливает свет на мотивы деятельности групп давления и субъектов принятия политических решений, что имеет ключевое значение для теории эндогенного определения экономической политики. Кроме того, масштаб деятельности по изысканию политической ренты рассматриваются в качестве важного критерия оценки эффективности различных институтов принятия государственных решений в области экономической политики.

2.4 Экономическая теория политических институтов

Данная исследовательская дисциплина находится в зоне соприкосновения теории общественного выбора и неоинституционально экономической теории. В центре ее внимания находятся проблем институциональной организации процесса принятия государственных решений.

Сочетание методологических подходов, присущих нео-институционализму и теории общественного выбора, позволяет рассматривать проблемы трансакционных издержек, возникающих процессе принятия решений органами государственной власти, особенности агентских отношений между избирателями и политиками,) политиками и чиновниками, чиновниками разных уровней и т.д., а также вопросы нетранзитивности коллективных предпочтений процедурного манипулирования в органах принятия решений. При этом четко проводится постулат о рациональном поведении участвующих в политическом процессе субъектов, а сами политические институты понимаются как специфические правила и процедуры выработки решений, направляющие это поведение в определенное русло. Благодаря этому появляется возможность рассматривать результат процесса принятия политических решений в терминах структурно детерминированного равновесия, т.е. равновесия, обусловленного использованием существующих институциональных механизмов.