Судя по тем документам, которые принимаются, а также по содержанию официальных выступлений президента и высших чиновников, определенной идеологией они не располагают. С одной стороны - идеи национального возрождения России, с другой - фразеология "демократии и рынка". При этом никаких общих целей не формулируется. Деидеологизация как принцип управления не только неправомерна, но и опасна. У людей нет ясности относительно модели социального и экономического типа общества, которое, по мнению реформаторов, было бы желательно для России. Поэтому отсутствует и диалог с народом по поводу будущего устройства страны, и это усиливает распад социальных связей, в частности между элитой и обществом.

Правящая элита создает в стране ту или иную идейную обстановку, причем создает ее по собственному образу и подобию. Моральные качества элиты, ее ценности и интересы становятся фактором политики. Например, если министр обороны и руководители ФСБ России публично лгут, что не причастны к войне в Чечне, то едва ли можно ожидать легитимности и принципиальности от действий возглавляемых ими институтов. Долги государства предприятиям по госзаказам создали моральное оправдание для падения платежной дисциплины. По расчетам специалистов 1 рубль государственных неплатежей порождает 4-6 рублей просроченной задолженности предприятий поставщикам. Дефекты экономической политики властей - приватизации, конверсии, налогового законодательства - создали благоприятную среду для роста неплатежей. Аналогичны причины других значительных провалов в ходе реформ - появление мошеннических банков, обвала рубля и т.д. Невыплаты и задержки заработной платы порождают ситуацию, которая статистикой не учитывается: когда люди приходят на рабочие места, но трудятся по принципу "минимизации усилий", их трудовой потенциал практически не используется. В числе множества причин кризисной ситуации в стране поведение правящей элиты не на последнем месте.

Отмеченные слабости правящей элиты ведут к дальнейшему углублению пропасти между нею и обществом. Люди отрицательно характеризуют деятельность президента (о доверии говорят примерно 10%). Еще ниже оценивают деятельность правительства (8-9%), Госдумы (5-6%).5

С другой стороны, в общественном сознании нет четких альтернатив нынешней политической структуре и политическим деятелям, и, что особенно важно, лишь небольшое количество людей (от 7 до 12%) 6 склонны к решительным действиям (типа гражданского неповиновения, готовности силой отстаивать свои убеждения). Крайний негативизм к политической системе в целом, к властным институтам и политическим деятелям уживается с тем, что народ еще согласен терпеть эти институты и этих лидеров, потому что не менее отрицательно относится и к другим претендентам на политическую власть.

В течение всего периода реформ борющиеся политические группы пугали друг друга "социальным взрывом", использовали недовольство народа в политической борьбе. Но социальная память народа работает сегодня против каких-либо взрывов. Однако существующая ситуация не должна рассматриваться как неизменная. Если она будет ухудшаться (а симптомы этого есть), то "гроздья гнева", несомненно, будут расти.

Опасность таких настроений состоит в том, что они легко могут быть использованы правыми экстремистскими группами, отвергающими демократию и проповедующими идею "твердой власти" как наиболее полное выражение исторической традиции в России.

Выборы Президента России летом 1996 года вызвали новое перераспределение сил внутри политической элиты. Политической сенсацией стал прорыв генерала А.И.Лебедя в группу лидеров президентской гонки. Его ставка на идею порядка точно отвечала запросам общества на пятом году реформ. И одновременно - интересам определенной части элиты. Именно поэтому победа А.И.Лебедя представляется не случайной. Периоды крутых исторических поворотов распадаются, как правило, на три фазы. Первая - смена политического режима, слом старой машины. Вторая связана с переделом собственности. И, наконец, третья фаза - стабилизация в новом порядке. Так было во времена Французской революции, в нашем веке во многих странах Латинской Америки - везде, где происходила относительно насильственная смена политического режима. С 1992 по 1996 годы Россия пережила стихийное перераспределение собственности. Сложившийся политический режим вполне соответствовал этому периоду. Условием его существования являлся криминалитет. Режим мог устоять только опираясь на те слои, которые участвовали в стихийном перераспределении собственности. "Криминальный" период можно считать исчерпанным тогда, когда и в обществе, и в элитных группировках возникают влиятельные силы, которые не заинтересованы более в существующем беззаконии. Они получили достаточно много от перераспределения, чтобы теперь выступать за порядок. В России такие группы уже есть. Насколько они сильны - этот вопрос пока открытый.

Что касается демократического крыла, то, на мой взгляд, верную оценку дал известный правозащитник С.Ковалев: "Победа Ельцина в первом туре с перспективой опираться во втором туре и после выборов на Лебедя - крупное поражение демократов. Они эти выборы проиграли. В ходе избирательной кампании демократы не сумели создать серьезную политическую силу, которая могла бы в дальнейшем влиять на курс президента Ельцина"7.

Последовавшие за первым туром выборов серьезные отставки многих ключевых фигур исполнительной власти свидетельствуют об обострении борьбы за сферы политического влияния. Исключительная по остроте политическая интрига между двумя турами и во время выборов заставляет думать о кардинальных изменениях в составе правящей элиты в ближайшем будущем.

Таким образом, характеризуя правящую элиту в России 90-х годов, можно выделить ее основные социальные характеристики:

доминирование групповых и личных интересов над гражданскими;

отсутствие идеологии, общих целей и приоритетов политики;

острая внутригрупповая конкуренция, превращающая элиту в наиболее конфликтную социальную группу общества;

глубокая дезинтеграция между правящей элитой и населением страны.

Ситуация в России слишком сложна, а ответственность элиты слишком велика, чтобы рассматривать эти черты как "трудности роста". Общество заинтересовано в стабильной и ответственной элите. "Демократия, - писал известный американский политолог Д.Сартори, - это очень сложная вещь. Она настолько сложна, что только опытные и проникнутые чувством ответственности элиты могут оградить ее от эксцессов совершенствования, склонности к демагогии и вырождения, обусловленного господством большинства"8.

Позитивные изменения можно связать с действием двух факторов:

сменой поколений в самой элите. В период социально-политических изменений появляются поколения как социально стратифицированные группы. Если в условиях стабильности общества доступ к власти, ценностям и знаниям автоматически увязывается с процессом взросления и устанавливается относительное сходство между поколениями, то в период реформ, так или иначе нарушающих существовавший баланс в обществе, прерывается и преемственность поколений. Формирование новых ценностей и их реализация на практике - исторические задачи разных поколений;