В последние 12 лет устойчивый интерес к отечественной истории превратился в константу общественного сознания. Это стало особенно заметно после того, как поблекла сенсационность закрытых тем. Историческая публицистика уступает наконец место научному осмыслению. При этом особенно остро чувствуется потребность в концептуально свежих работах систематического и обобщающего характера. В достаточно широком ряду публикаций последнего времени обращает на себя внимание книга В. Хороса "Русская история в сравнительном освещении" [I]. Жанр этого сочинения обозначен как "пособие для учащихся старших классов гимназий и лицеев с .углубленным изучением истории", и автор выдерживает жанровые требования. Но значение книги выходит за рамки учебника. Ибо в ней заявлена концепция не просто новая, но революционная для традиционного видения отечественной истории.

Для того чтобы пояснить, в чем суть дела, надо обратиться к некоторым реалиям нашей ментальности и имплицитным установкам исторического сознания.

В рамках миросистемного анализа используется понятие "мироимперия". Мироим-перии рассматриваются как некие претендующие на целостность вселенные, противопоставленные альтернативным политическим сущностям. Не буду вдаваться в детали соответствующей теории. Понятие мироимперии прекрасно отражает законченный образ некоторого особого целого. Для культуролога за этим понятием встает традиционная империя, осознающая себя как ядро универсального проекта, в результате реализации которого ее границы охватят собой весь обитаемый мир и она окажется не потенциальным, а актуальным центром Вселенной [2].

Эта смысловая диспозиция организует собой целостность переживания универсума, пронизывает все срезы культуры и формирует систему представлений о мире. Человек, сложившийся в империи, видит остальной мир как сущность, возможно, равновеликую "его" империи в некотором количественном отношении, но несопоставимую онтологически. Качественно пространство империи отличается от того, что лежит за его гранью, как Истина и заблуждение, как, Гармония и хаос, как цивилизация и варварство, как сакральный центр и периферия. Комплекс "поднебесности", "срединности" -атрибут имперского сознания. Исследователи указывают на то, что восприятие империи как целого, завершенного и самодостаточного космоса не зависит от ее реальных размеров. Империя может переживать упадок и "ссыхаться", но остается целым миром для своих подданных. Имперское сознание не приемлет видения мира как целого, в котором "наша" Держава не сакральный центр, не модель будущего, но некоторая часть, ценностно и онтологически равная всем остальным. Традиционное сознание исходит из того, что "наш" космос есть космос par excellence.

Все эти идеи и положенности плохо сочетаются с парадигматикой научного знания. А потому традиционалистское сознание порождает идеологические конструкции и определенную практику изучения, рассмотрения и преподавания наук гуманитарного цикла, в которой декларации о верности объективным истинам и подходам науки сочетаются со скрытым, имплицированным утверждением онтологической несопоставимости нашего мира и всего, что лежит за его пределами, либо с явными заявлениями о сущностном превосходстве всего "нашего".

Эти общие рассуждения имеют самое прямое отношение к традиции преподавания истории в отечественной средней школе. Формально связанная с целостной картиной развертывания всемирно-исторического процесса (изучаемого в школе из года в год), история отечества выделяется в самостоятельный курс, в рамках которого она обретает свойства монады. Изолированное, лишенное живой связи с общемировыми процессами изложение отечественной истории (равно как истории отечественной культуры и литературы) было л остается одним из элементов формирования изоляционистского космоса, видения России как самостоятельной и самодостаточной сущности (как в марксистском, так и в националистическом контексте).

Идея противопоставления России и Запада глубоко укоренена в массовом сознании. Автор, анализирующий результаты социологического исследования, проведенного в 1994-1995 годах в Санкт-Петербурге и ряде малых городов, несколько раз подчеркивает, что сокровенный характер российской Державы, суть идеи державности неотделимы от противостояния Западу. Более того, Россия иноприродна Западу. «"Держав-ность" - не просто антитеза мифологизированному "не-нашему" Западу . а нечто значительно более экзистенциальное, "почвенное" для русского человека. В определенном смысле держава в русской трактовке есть антитеза не только "западному" образу жизни и мироощущению, но и благоустроенному нормальному государству с разделением властей и законопослушной оппозицией» [3, с. 126].

Такая система представлений формировалась и утверждалась не на голом месте. Структура гуманитарного знания, сам принцип рассмотрения материала не только были порождением имперского сознания, но и воспроизводили эту парадигму. История России (СССР) представала не частью общемирового процесса, но самостоятельной сущностью.

Оговорюсь, что впрямую об этом не заявлялось. Марксистское обществознание, а значит, и марксистское видение истории были и остаются вполне универсалистскими. Речь идет о некоторой интенции, не вербализуемой, но диктующей логику формирования ценностных установок, задающих параметры преподавания истории. В пространстве массового сознания история отечества не просто выделялась, но даже противостояла истории древнего мира, средних веков, Нового и Новейшего времени, которые понимались как история остального мира. Мир, как в сознании племенного человека, фундаментально делился на два космоса - "мы" и "они". Эти монады если и пересекались, то во взаимных войнах (вражеских нашествиях, борьбе против немецких, польских, татаро-монгольских поработителей и т.д.).

Традиционная структура исторических сочинений сильна и страшна своей привычностью, самоочевидностью и неотрефлексированностью результатов воздействия. По этой причине создание учебника отечественной истории, предполагающего широкий общемировой контекст и компаративистское изложение материала, имеет исключительное значение и для смены парадигматики исторического видения, и для традиции школьного преподавания (самого массового, формирующего ментальность).

Сравнительное освещение материала выводит читателя на совершенно новый смысловой уровень. История России предстает как часть общемирового процесса, познается с точки зрения общеисторического, закономерного, типического. Присущее России особенное раскрывается как вариация в рамках закономерного. Такой подход не оставляет места мифу об уникальности страны и специфическому изоляционистскому комплексу.

Заметим, что представления об абсолютной уникальности России несут в себе Одно не фиксируемое мифологизированным сознанием внутреннее противоречие. Часто приходится сталкиваться с выступлениями, начинающимися с постулирования уникальности, но затем автор принимается раскрывать суть российского феномена. Однако уникальная сущность, лежащая вне ряда сравнений и сопоставлений, принципиально непознаваема. Ибо любое суждение, выраженное в конструкциях человеческого языка, предписывает объекту свойства или признаки, которые носят категориальный характер. Они соотносимы и сравнительны по своей природе, вписывают объект в ряды сопоставлений. Эта проблематика хорошо разработана в апофа-тическом богословии.