В отличие от евразийцев С. Хатунцев и В. Цымбурский считают, что Россия — разрушительница Евразии, а Великий Лимитроф — это все, что от нее осталось. Поэтому в отношении лимитрофных государств Россия должна проводить политику, основанную на «прагматизме выгоды», а не на «интернационализме бескорыстия».

Авторы утверждают, что Великий Лимитроф — это сфера жизненных интересов России, но интересов геополитических, а не внутриполитических. Размышляя об особенностях судьбы нашей страны, они приходят к заключению, что наша цивилизация малочисленная, но обладает огромными пространствами.

Чтобы выжить, она сублимировала вопрос об удержании собственной ниши в экспансии на Великом Лимитрофе, подчинила себе массы населения и, уже вмешиваясь в жизнь других цивилизаций, особенно евроатлантической, в конце концов, превратилась во вторую глобальную мировую силу.

В 1990-е гг. политологи обратили особое внимание на проблему национальных интересов России.

Национальный интерес включает в себя систему отношений, сочетающую потребности функционирования и развития нации-народа как единого организма. Его основу составляют потребности общества, необходимые для развития и функционирования общества, защита народа от угроз со стороны других государств и природно-климатических факторов, а также поддержание социального мира и порядка внутри страны.

К коренным национальным интересам относятся целостность и культурная идентичность, безопасность нации-народа, а также контроль и возможность использования важнейших природных ресурсов.

Наиболее важный системообразующий фактор национального интереса — сохранение культуры и системы образования, науки и их носителей, а также территории, на которой они живут. Продолжающееся уменьшение роли русского народа в российском и мировом развитии обусловлено не только утратой национально-культурной специфики, исторических традиций, национальной духовности, но и снижением численности населения. Это противоречит его национальным интересам.

Естественными границами национального интереса выступают ограниченность ресурсной базы и национальные интересы других стран. Основным следствием взаимного ограничения являются международное право и международные организации.

В европейской политической традиции два полюса в понимании национальных интересов занимают либералы и консерваторы: первые объявляют главным их носителем частных собственников и гражданское общество, вторые — государство и бюрократию.

В современной же российской политической жизни ведущими направлениями являются национально-консервативное и национально-либеральное. Национал-консерваторы видят приоритетную задачу политики в укреплении экономического и военно-стратегического положения страны в мире, считая наиболее эффективным средством для этого экономическую активность государства.

Для национал-либералов приоритетными являются потребности и интересы гражданского общества, средством реализации которых выступает внешнеполитическая активность государства. Национал-консерваторы уделяют первостепенное внимание тем факторам политики государств, которые формулируют постоянный интерес нации, независимый от меняющихся обстоятельств, тогда как национал-либералов больше интересуют изменчивые параметры национального интереса, способные вносить коррективы в политический курс государства.

Сегодня наиболее важной геополитической проблемой для России является задача ее выживания. На повестке дне уже не повторное освоение, а хотя бы заселение Нечерноземной зоны России. Депопуляция затронула и Черноземную зону страны. Забытые Сибирь и Дальний Восток уже рассматриваются соседними странами как сфера интересов: в хозяйственном освоении этого региона заинтересован весь мир.

Задача современной российской геополитики — четко и ясно сформулировать и рационально изложить суть и основные возможные направления этих программ. Понятно, что они должны быть связаны с непосредственным влиянием России на Хартленд через поддержание геополитического баланса. В преддверии информационного общества это влияние должно носить прежде всего политический, культурный, информационный, цивилизационный характер и в последнюю очередь – силовой.

Геополитическое самосознание России должно быть развернуто из плоскости преимущественно географического детерминизма в представлении нашей страны как «Мира Миров» (М. Гефтер), в обретении и познании структуры и ритма ее собственного Времени.