Как известно, военные в Пакистане приходили к власти четыре раза. Последний раз это случилось в конце 90-х годов в результате резкого столкновения гражданского правительства премьер-министра М.М. Наваз Шарифа и военного руководства, возглавляемого генералом Первезом Мушаррафом – начальником штаба армии (который, по сути, является командующим сухопутными силами, т.е. основным родом пакистанских войск: они составляют почти 90% вооруженных сил страны). Глава правительства пытался в октябре 1999 г. снять генерала с его должности, однако поддержанный военными кругами П. Мушарраф произвел 10 октября государственный переворот.

Надо сказать, что этот приход военных к власти был осуществлен в неблагоприятных для подобного действа условиях. Прошли времена, когда установление «сильной власти» недемократическим путем получало одобрение и поддержку на международной арене. Теперь приоритетом мирового сообщества является существование представительных органов власти, а их свержение, да еще военным путем, рассматривается как нарушение принципов демократии и прав человека, что резко осуждается и сурово наказывается.

Это и почувствовал Пакистан после переворота в 1999 г. Мировая общественность выступила с осуждением этого действия и рассматривала генерала П. Мушаррафа как «узурпатора власти». Он был нежелательной персоной для многих столиц мира. В Содружестве Наций, объединяющем Англию и ее бывшие владения, членство Пакистана было приостановлено. Санкции, наложенные на Пакистан в связи с испытанием ядерного оружия в мае 1998 г., были расширены и ужесточены.

Для того чтобы ослабить негативное давление на свою непопулярную в современную эпоху власть, П. Мушарраф сделал многое, чтобы его правление отличалось в лучшую сторону от всех прежних режимов, хотя бы по форме. Установив, по сути, власть военных, он не ввел, как всегда это делалось раньше, военное положение, а лишь чрезвычайное. Не была создана военная администрация, управлявшая страной непосредственно на различных уровнях. Военное руководство страны проводило свои решения через обычные государственные органы. Это, кстати, имело и большое практическое значение – после окончания военного правления не надо было восстанавливать или создавать вновь административные органы на всех уровнях власти.

Работа высших представительных органов была «временно» приостановлена, но сами они не были распущены. Продолжали действовать политические партии. Значительную часть своего срока пробыл на посту президента М.Р. Тарар, избранный в конце 1997 г. П. Мушарраф занимал должность «главы исполнительной власти». Лишь в июне 2001 г. М.Р. Тарар «передал» свои президентские полномочия П. Мушаррафу. Законность этому акту должен был придать всенародный референдум, который состоялся в апреле 2002 г. и который не только одобрил возведение П. Мушаррафа на высший государственный пост страны, но и установил пребывание на нем генерала на следующие пять лет.

При этом П. Мушарраф заручился поддержкой на проведение референдума высшего судебного органа страны – Верховного суда. Обязательно отметим, что Конституция страны после переворота не была отменена, а также лишь «временно» приостановлена. Это был очень важный шаг, уже апробированный предшествующим военным диктатором генералом М. Зия-уль-Хаком. Дело в том, что крупный политический деятель Пакистана 50–70-х годов З.А. Бхутто попытался установить преграду военным переворотам (до него их было два). В новую (третью по счету) Конституцию, созданную в 1973 г., была введена шестая статья, которая провозглашала, что отмена или попытка отмены Конституции силой или какими-нибудь другими незаконными мерами (как это делали прежние военные диктаторы) представляют собой государственную измену, карающуюся высшей мерой наказания. Вот и нашли военные диктаторы вариант, чтобы и власть захватить и не быть обвиненными в государственной измене. Для этого Конституция не отменялась, а временно приостанавливалась. Причем это «временное» ее состояние длилось многие годы, в нее вносились военными властями поправки, которые существенно изменяли Основной закон. После отмены военного режима Конституция с поправками вступала в действие. Вот почему, кстати, первые две Конституции с приходом к власти армии просто отменялись, а потом создавались новые. Конституция 1973 г. уже пережила два военных режима, но остается в действии. И это благодаря бхуттовской 6 ст. Основного закона, которая сохраняет саму Конституцию, но не является преградой для прихода к власти военных (и добавим, не спасла жизнь самому ее автору).

П. Мушарраф подчеркнуто внимательно относился к судебным органам, как важнейшей ветви власти гражданского общества. После прихода военных к власти Верховный суд оправдал это действие (в той ситуации данный шаг высшей судебной инстанции был единственно возможным и не только из-за давления армии, но и вследствие реальной возможности возникновения гражданской войны) и наделил П. Мушаррафа правом вносить поправки в Конституцию. В то же время Верховный суд впервые установил временные рамки режима – ему было предписано возвращение к конституционным формам правления ровно через три года с момента прихода к власти. И надо сказать, что, выполняя огромный объем работы в различных сферах внутренней и внешней деятельности государства, администрация П. Мушаррафа главной своей задачей ставила выполнение указанного решения Верховного суда.

Правительство разработало план действий под названием «Путь к демократии» (своего рода «дорожную карту» к этой цели), который стало успешно выполнять. Важным действием явилась реорганизация системы органов местного самоуправления. Образованные на основе проведенных выборов, эти органы власти были модернизированы, их власть расширилась за счет полномочий вышестоящих структур и местной бюрократии. Затем президент несколько изменил избирательную систему (в целом в позитивном духе). Была отменена куриальная (в зависимости от вероисповедания) система выборов. Возрастной ценз избирателей снизился с 21 года до 18 лет. В связи с ростом населения страны (и соответственно – ее электората) число мест в нижней палате – Национальном собрании было увеличено с 237 до 342 (количество мест, резервируемых за женщинами, возросло в три раза – с 20 до 60); соответственно вырос депутатский корпус верхней палаты – Сената и законодательных собраний провинций.

Большое внимание правительство обращало на экономическое положение страны, которое к концу прошлого столетия находилось в критическом положении – резко снизились темпы развития экономики, которые едва поспевали за ростом населения, а иногда и отставали от него. Так, в 1997/98 г. доход на душу был меньше, чем в предшествующем году (473 долл. и 493 долл. соответственно)5. Увеличивался разрыв между импортом и экспортом (в 1997/98 г. отрицательное торговое сальдо составило почти 1 млрд. 410 млн. долл.), что негативно сказывалось на платежном балансе страны (в 1997/98 г. пассив составил 18 млрд. 67 млн. долл.). Внешний долг достиг почти 38 млрд. долл. Из года в год росли цены на потребительские товары, раскручивалась спираль инфляции. Инвалютные запасы страны сокращались (в декабре 1998 г. они составили всего лишь 1 млрд. 122 млн. долл.). На эти деньги можно было финансировать импорт страны чуть больше одного месяца. Невиданных масштабов достигли коррупция и взяточничество.