Таким образом, весь набор стереотипных пространственных структур может быть представлен как сочетание видов географических объектов, с одной стороны, и видов устанавливаемой между ними мысленной связи, с другой. Важную роль могут играть также сочетания стереотипных ситуаций (суперфреймы).

Второй этап работы связан с выявлением возможных стереотипных пространственных структур, распространенных в том или ином обществе. Здесь важно отметить, что значение (содержание) стереотипных пространственных структур разных видов (из выделенных нами) оказывается в различной степени зависимо, с одной стороны, от вида структуры, а с другой — от конкретных географических объектов, вовлеченных в структуру. Иначе говоря, если речь идет, например, о функциональной стереотипной пространственной структуре, то для придания географическому объекту обусловленного структурой смысла достаточно сказать, что это, например, поставщик сырья, т.е. указать лишь на тип взаимодействия. Если же речь идет о трансляционной структуре, то для придания географическому объекту обусловленного структурой смысла уже недостаточно указать на его сходство с каким-либо другим объектом; важно указать на объект сходства. Кроме сравнительных и шире — трансляционных — соотношений, выбор геообъектов для соотношения вариативен при иерархических и фоновых соотношениях, при характеристиках географического положения и, возможно, при использовании некоторых пространственных метафор.

Примеры критериев для изучения роли в культуре трансляционных стереотипных пространственных структур

Тождество «сверху-вниз» и «снизу-вверх». Опыт изучения конкретных стереотипных пространственных структур показывает, что в группе включающих друг друга географических объектов очень важно выделение двух следующих подгрупп. В одну из них должны входить стереотипные пространственные структуры, включающие ментальное соотнесение меньшего (по площади) географического объекта с большим, в другую — большего с меньшим.

Актуальность данного разделения связана с достаточно распространенной гипотезой о разделении обществ на два типа: с преобладанием мышления «от целого» — ex toto — и «от частного» — ex parte25.

Практическим признаком распространения ментальной пространственной структуры того или иного типа может, по-видимому, служить наиболее распространенный принцип наименования административных единиц. По мнению географа М.П. Крылова, для обществ с преобладанием способа рассуждений «от целого», ex toto — то есть централистских — характерна практика наименования регионов по их центрам26. Однако вопрос этот не так прост. В частности, в России названия разного типа современных субъектов, а также губерний прошлого скорее отражают степень интегрнрованности субъекта в единую среду государства: названия, не связанные с названиями центров регионов, более распространены на окраинах, а также в отношении нерусских территорий. Кроме того, помимо официальных названий, достаточно распространены неофициальные, и среди них также встречаются и те, и другие. В частности, на официальных сайтах современных российских регионов в Интернет встречались как неофициальные названия, образованные по центрам соответствующих регионов, так и по другим принципам. Примеры первого типа: Белгородчина, Брянщина (также Брянский край, Брянская земля), Вологодчина, Мартайга (Мариинская тайга — по г. Мариинск), Кузнецкий край (Кемеровская область), Оренбуржье, Псковский край (также Псковская земля), Тамбовщина (также Тамбовский край), Тверская земля и Ярославия. Примеры второго типа преобладают, особенно распространено использование в качестве неофициальных названий субъектов названия природных (Забайкалье, Зауралье, Прикамье), и исторических районов (Югра).

Названия не единственный признак использования стереотипных пространственных структур вида «сверху—вниз» или «снизу—вверх». Допустимо исследование проявлений их в разного рода текстах, ср.: «Урал — опорный край державы» и «Уралу некуда выходить из России. Сама Россия состоит из подобных Уралов, Сибирей, Поволжий» (пример приведен С.Е. Вершининым27).

Полное исследование относительно принципа построения ментального пространства по принципу ex toto или ex parte требует более тщательных исследований, причем не только названий, но и использования той или иной логики в самых различных дискурсах.

Трансляционные модели «Центра». Следующий пример связан с изучением общих принципов сопоставлений географических объектов и возможных отклонений от них.

Наиболее простым видом связи между регионами, один из которых идентифицируется как центральный, является позиционная (функциональная) связь, соответствующая традиционному определению центра в системе «центр—периферия», «Центр» в таком случае выступает, с одной стороны, как поставщик (решений), с другой как потребитель (сырья), с целым рядом побочных значений типа успешного конкурента за инвестиции и т.д. Заметим, что именно в такой «системе координат» чаще всего определяют «центр» и «периферию», а также «регион» в социально-экономической географии28.

Однако наше исследование зафиксировало, что возможна и другая (точнее, другие) мысленные «системы координат», в которых формируется понятие «центр», и этой системе соответствуют структурно другие представления о нем. Это «система координат» трансляционных соотношений.

Рассмотрим смысл понятия «центр» в системе трансляционных соотношений. В рассмотренной нами страноведческой литературе рассматриваемые объекты сравниваются с другими объектами. При этом наиболее распространенными объектами для сравнения служат объекты, являющимися первыми (или, реже, последними) в своем роде или близкими по иерархии (последнее обычно в случае, когда сам характеризуемый объект является первым в своем классе). Этот принцип основан на представлениях об иерархии объектов: характеризуемый геообъект сравнивается с геообъектами. Города сравниваются с крупнейшими городами страны (или мира), металлургические центры с крупнейшими, или наиболее старыми, или наиболее известными металлургическими центрами, указание на первенство сопровождается указаниями на объект, занимающий по тому же критерию второе место и т.д. Здесь особенно важно, что аналогичным образом увеличивается частота сравнений с объектами, которые лишь кажутся важными для сравнивающего, но не выполняют доминирующих функций в реальном, «физическом» пространстве.

Таким образом, на основе данных о распространении сравнений возможно выявление нетрадиционных, сугубо ментальных (т.е. не являющихся реальными центрами политической или экономической власти) центров, являющих собой образец для подражания, «мерило» и т.д.

Отсюда первый признак определения ментального центра: с каким объектами сравнения происходят чаще всего, а также сопоставление выполняемых этим объектом ролей: ментальной и реальной (экономической, политической, etc. для этого существуют хорошо отработанные методики; в частности, экономическая мощь города обычно оценивается как пропорциональная численности населения и т.д.).