Понятно, что гражданское общество нельзя ввести приказом сверху, постановлением того или иного органа власти. На его формирование в странах Европы и Америки уходили столетия. Что касается России, то, хотя в Конституции РФ записано, что "Россия — это совокупность граждан", реально гражданского общества в стране нет. Так как реальная практика социальной жизни России 90-х годов XX века и начала XXI века отнюдь не следует конституционным декларациям. Об этом свидетельствуют как повседневные наблюдения, так и имеющиеся обобщения научного и публицистического характера. Причем нынешний этап развития России имеет свои особенности, отличающие его от эпохи СССР.

Если особенность советского этапа решения национального вопроса состояла в том, что национальные проблемы решало государство и только оно, то с распадом СССР ситуация изменилась. В постсоветскую эпоху национальные отношения тесно переплелись, во-первых, с борьбой разных этносов за власть; во-вторых, с социальной самодеятельностью политических группировок, далеких от принципов демократии и гуманизма.

Действительно, суть гражданского общества в том, что положение любого его члена, любого жителя страны определяется в первую очередь не тем, кто он по национальности (русский, чеченец, еврей и др.), а тем, что он гражданин этой страны, обладающий всей полнотой прав, которые предоставлены гражданам независимо от их национальности. И главное — эти права не только декларируются, но и гарантируются на деле. Например, если спросить, канадского еврея, кто он по национальности, он ответит: "Я канадец". То же произойдет и в США, где евреи, негры, испанцы и другие этнические группы рассматриваются (и юридически, и в массовом сознании) прежде всего как американцы. Ибо в этих странах этничность (национальность) подчинена гражданству. Или, что то же самое, гражданство выше этничности. Независимо от его этноса, человек — это прежде всего гражданин. И именно гражданство защищает людей от негативных акций, которые могут быть вызваны их национальностью.

Что касается России, то нынешний гиперэтнический (близкий к расовому) подход к человеческой личности — показатель отсутствия в России гражданского общества. По мнению социологов Левада-центра, "распад СССР привел к смене национальной идентичности у русских: вызвал болезненные реакции русского самосознания на рост консолидации в других республиках бывшего СССР, изменил значения образов "чужих" и "врагов", породил различные формы этнической ксенофобии и расового негативизма — от широко распространенных антикавказских установок, неприязни к цыганам или вьетнамцам, жителям Балтии, Средней Азии до рутинного антисемитизма.

Все это проявляется как в массовом сознании, так и в политических баталиях представителей разных партий. Куда идти дальше, если в предвыборной прессе призывы голосовать за Зюганова мотивируются тем, что он "русский по крови". Свою русскость постоянно подчеркивают многие стремящиеся к власти политики. Само вхождение в массовый язык понятий "лица кавказской национальности" и "лица еврейской национальности" свидетельствует о гиперэтничности массового сознания. Политики усиливают эти тенденции и играют на них.

Само по себе развитие национализма у наций, вышедших из СССР, конечно же, закономерно. Ведь в СССР национальное самосознание не только национальных меньшинств — таких, как башкиры, удмурты, чукчи, — но и русских было подавлено. Все жители страны считались членами одной исторической общности — советского народа, — перед которой все нации были как бы равными. Тем более что, согласно официальному марксизму, национальные различия должны были постепенно стираться.

Однако надо различать здоровый национализм и спекуляцию на нем. Здоровый национализм не предполагает унижения достоинства других наций. Обращенность же нынешнего русского национализма на "инородцев" демонстрирует его шовинистический характер, стремление принизить и даже истребить представителей других наций.

Для многонационального государства, каким является Россия, адекватна "многонациональная демократия", то есть равенство прав и обязанностей всех наций — как больших, так и малых, как имеющих свою территорию и государственность, так и не имеющих.

Однако в прессе появилось понятие "национальная демократия". Например, в статье "Будущее России — национальная демократия" авторы пишут: "Национальная демократия — это не приоритет одной нации над другой, а приоритет национальных интересов всей России. Россия — многонациональное государство, и национальные интересы России лежат в русле развития всех населяющих ее наций и народностей". Но если это так, то "национальная демократия" сводится к интересам всего общества! Ведь нация — это всегда какая-то определенная часть общества, которая не равна обществу как целому. Поэтому использование понятия "национальная демократия" создает опасную двусмысленность. Не имеет смысла говорить о национальных интересах, национальной демократии применительно к стране, где живет более 190 народов. Настаивание же на национальном характере российской демократии может трактоваться лишь как стремление заменить демократию другой политической системой — этнократией, то есть господством одной (одних) нации над другими.

Современные этнократические тенденции в российском обществе особенно затрудняют положение народов, которые отличаются двумя особенностями: 1) живут не компактно, а дисперсно, среди русских и 2) сильно ассимилированы в русской культуре. Одним из таких народов являются евреи. По своей культуре, языку, стереотипам поведения они в своем большинстве не отличаются от русских. Но сохраняющиеся расово-физиономические и психологические особенности, а также сохраняющиеся антиеврейские настроения в России делают их положение весьма уязвимым.

Материалом для обвинений евреев в "русофобии" то есть в ненависти к русским, служат известные факты участия евреев в двух исторически поворотных событиях российской истории: 1) в революции 1917 года и последующих акциях большевистского руководства и 2) в "переходе к рынку" в начале 90-х годов XX века. Поскольку оба эти поворота окончились провалом, то сегодня этот материал используется для подкрепления националистических выпадов против евреев. Обществу внушается мысль, что евреи — враги России и что Россия нуждается в защите от евреев. Подробнее об этом речь пойдет в разделе XI. Здесь же отмечу, что это обвинение сегодня смешно. Не только потому, что, по данным переписи населения 2002 года, евреев в России осталось 233,5 тысячи, тогда как население страны — 145,7 млн. человек, но и потому, что никаких особых политических групп (не то что партий, но даже каких-либо малочисленных политических группировок) евреи не имеют. Ни противороссийских, ни пророссийских — никаких. Не говоря уже о том, что в сегодняшней России какая-либо политическая активность любых самопроизвольно возникающих политических группировок невозможна.