Неослабевающий интерес американских буржуазных исследователей к явлению изоляционизма в общественно-политической жизни Соединенных Штатов в годы подготовки и развязывания второй мировой войны вызван рядом причин. Прежде всего, американские историки стремятся использовать идейное и политическое наследие изоляционизма в целях оправдания глобализма и интервенционизма послевоенных Соединенных Штатов. Однако немаловажное значение имели и такие факторы, как появление за последнее десятилетие значительного числа новых источников, в том числе архивных материалов, влияние радикальной историографии, которые стимулировали процесс исторического мышления.

Термин "изоляционизм" применительно к внешнеполитической тактике американского капитализма и ее идейному обоснованию стал широко употребляться в 20-е годы. В это десятилетие у власти оказались те монополистические группировки, которые при сложившейся после окончания первой мировой войны и победы Октябрьской революции расстановке сил на мировой арене предпочли "интернационализму" В. Вильсона опору на традиционные прагматические принципы внешней политики США - "невмешательства" и "свободы действий". Они выступали за актвизацию экономической экспансии, расширение американского влияния на международной арене, но без ограничивавших "свободу рук" империализма США политических и военных обязательств.

В эпоху дипломатии "нового курса" в отличие от 20-х годов, когда принадлежность к изоляционистам определялась прежде всего оппозицией участию США в Лиге наций, исходной точкой острых политических разногласий по вопросам внешней политики стала проблема невовлечения страны в назревавшую мировую войну. Но причины, порождавшие пацифизм сторонников внутриполитических приоритетов США в 30-е годы, были различны. Советские историки подчеркивают, что стремление простых американцев не участвовать в новой войне за чуждые им интересы империалистов не имело ничего общего с замыслами крайне реакционных представителей финансовой олигархии, а также с политикой попустительства агрессии, которую проводила администрация Ф. Рузвельта, ссылаясь на "изоляционизм масс".

Стихийный изоляционизм фермеров, средней и мелкой городской буржуазии, части рабочего класса, которые не смогли подняться до требования создания системы коллективной безопасности, выдвигавшимся Компартией США, был Порожден традициями антимонополистической, антиимпериадиетической борьбы, памятью о первой мировой войне, условиями экономического кризиса начала 30-х годов назревшим международным конфликтом. Неоднородное по классовому и политическому составу идейно-политическое течение изоляционизма 30-х годов разделялось на демократическое крыло и империалистическое, которое - особенно в 1939-1941 гг.- пыталось эксплуатировать в своих узкокорыстных политических целях антивоенные настроения масс.

Изучение вышедшей в Соединенных Штатах с середины 70-х годов исторической литературы, поднимающей проблемы внутриполитической борьбы между изоляционистами и так называемыми "интернационалистами" в предвоенное десятилетие, свидетельствует о дальнейшем развитии основных тенденций, которые наметились в этой области исследования в бурные 60-е годы. Коротко отметим, что официальная интерпретация внешней политики США 1935-1941 гг. формировалась в годы разгара " холодной войны" и опьянения Америки своей военно-экономической мощью. В резкой полемике со школой "ревизионистов" 50-х годов, которая критиковала дипломатию Ф. Рузвельта с позиций довоенного консерватизма и послевоенного антикоммунизма и антисоветизма, утвердился официальный взгляд на изоляционизм 30-х годов как на негативное явление, главное препятствие на пути к выполнению США миссии "спасения мира для демократии" перед лицом фашистской агрессии.

Углубление кризиса внешней политики США, крах иллюзий об их всемогуществе и мощный подъем социально-политического и антивоенного движений в период американской агрессии в Юго-Восточной Азии в 60-е годы оказали серьезное воздействие на буржуазную историографию внешней политики. Особое значение для начавшегося пересмотра всецело негативных оценок изоляционизма эпохи Ф. Рузвельта имела развернувшаяся на рубеже 70-х годов на страницах прессы и академических исследований дискуссия о плюсах и минусах американского глобализма. Однако наиболее ощутимый удар догматическому подходу к проблеме изоляционизма 30-х годов нанесли взгляды "новых левых" и других историков радикального направления. Их активная оппозиция войне США в Индокитае, призывы сократить глобальные обязательства Америки, чтобы можно было решать насущные национальные задачи, и разоблачение контрреволюционной сущности международной активности американского империализма укрепили за ними репутацию неоизоляционистов 60-70-х годов среди историков. Характерно название статьи радикального исследователя Т. Патерсона "Возвратившийся изоляционизм", опубликованный в 1969 г. в "Нейшен".

Следуя за предтечей радикальной историографии У. Уильямсом, развивавшим концепцию "открытых дверей" Ч. Бирда, эти историки утверждали, что главной движущей силой американской внешней политики XX в. являлась экономическая экспансия, заинтересованность в иностранных рынках и сферах приложения капитала. С этих позиций такие историки, как У. Уильямс, Л. Гарднер, Р. Смит, Г. Колко и др., оценивали проблему изоляционизма 30-х годов-. Они выделили в качестве основного сегмента изоляционистов круги, тесно связанные с интересами американского финансового и торгово-промышленного капитала. Поэтому, как считают радикальные историки, дебаты между изоляционистами и "интернационалистами" 30-х годов на деле носили характер тактических разногласий между различными группировками господствующего класса относительно лидирующей позиции США в мире и процветания американского капитализма.

Однако радикальные исследователи стремились выделять и позитивные моменты в изоляционизме как комплексе идей. Профессор Г. Патерсон в уже упоминавшейся статье писал: "Те изоляционисты, которые являлись сторонниками либеральных реформ, заслуживают особого внимания, потому что их оценка внешней политики была лучшим образом выражена, наиболее резка и наиболее имеющая отношение к 60-70-м годам". Что же казалось Т. Патерсону, активно протестовавшему против агрессии США во Вьетнаме, самым привлекательным в наследии изоляционистов-прогрессистов? Прежде всего, протест против кровопролитных войн, опасение за влияние войны на внутренние реформы и гражданские свободы; далее он выделял их критику интервенционизма и экспансии США; и, наконец, требование к правительству избегать союзнических обязательств, ограничивавших "свободу действий". Необходимо отметить, что эти здравые суждения изоляционистов из либеральных кругов, которые своеобразно интерпретировали антимонополизм и антимилитаризм масс, рассматривались автором в перспективе 70-х годов, безотносительно к анализу обстановки в стране и за рубежом в 30-е годы.