Стараясь успокоить помещиков, составлявших большинство имущих слоев городов, Д.Торо в своем президентском послании подчеркивал, что правительство не собирается немедленно проводить реформу и вмешиваться во все взаимоотношения крестьян и помещиков. Отбиваясь от нападок помещичьей реакции, Д.Торо обещал ограничить свою аграрную политику реформированием той сферы поземельных отношений, которые по закону находились в компетенции государства: речь могла идти лишь о «патронате» над церковным имуществом, что напрямую касалось поместья Санта-Клара, а также о земельной собственности муниципалитетов и центрального правительства.

В развитие этих положений на свет появился декрет от 22 января 1937 г. Правительство установило новый порядок управления поместьями, принадлежавшими муниципалитетам, монастырям, религиозным орденам. Все эти собственники обязывались разорвать существовавшие арендные договоры с посредниками-уп-равляющими и передать землю в прямую аренду крестьянам, которые должны были организовать сельские профсоюзы и руководствоваться в своей деятельности постановлениями министерства труда. Первыми коллективными профсоюзными хозяйствами стали Санта-Клара и Вакас. Режим, ранее применяемый исключительно к этим двум поместьям, теперь распространялся на все подобные случаи.

Военные стремились облегчить положение крестьян, не покушаясь на сам аграрный строй и, главное, на помещичью собственность, на латифундизм. В январе 1937 г. правительство заявило о своем намерении искоренить понгеахе, но ограничилось пропагандистской акцией: по всем сельским школам были разосланы анкеты с вопросами, касающимися «личных услуг». По результатам этого «исследования» правительство собиралось принять решение. Декрет от 25 февраля 1937 г. запретил землевладельцам сгонять крестьян с помещичьей земли без согласия самих колонов. Разрешалось это делать только при отказе крестьян от земледельческих работ. Если же крестьянин отказывался выполнять так называемые «личные услуги», понгеахе или митанахе, помещик не мог потребовать освободить его участок и покинуть поместье. Кроме того, если уж помещик выгонял крестьянина, то был обязан выплатить ему компенсацию. Следить за выполнением этого декрета поручалось Департаменту по индейским делам. Таким образом, косвенно правительство попыталось поставить понгеахе вне закона. Для уменьшения эксплуатации и угнетения крестьян со стороны традиционных сельских элит и жителей соседних городков был издан декрет от 2 мая 1937 г., запрещавший священникам в деревнях брать плату за регистрацию брака. С этого момента брак регистрировался только гражданскими властями и бесплатно.

Правительственные инициативы в аграрной сфере вызвали широкую дискуссию в обществе. Министерство просвещения, в компетенцию которого входили и индейские вопросы, пригласило все политические силы к дискуссии по аграрной тематике. Еженедельно на государственном радио «Ильимани» своими размышлениями по этому вопросу делились Э.Бальдивьесо, Г.Госалвес, Х.Пас Камперо, Р.Пруденсио, Р.Рейерос, К.Салинас Арамайо, Р.Вильярроэль Клауре, А.Гусман, то есть интеллектуалы социалистического или индеанистского направления. Эту программу на радио слушали повсюду, ее детали обсуждали в газетах. Дискуссия возвела аграрную тему в ранг первоочередных общенациональных проблем, поставило её в повестку дня преобразований, подготавливала общество к осознанию неизбежности радикальной реформы.

Эксперимент в Клисе и последовавшие за ним мероприятия были прорывом в аграрной политике боливийского государства. Помимо того, что инициатива военных облегчила положение крестьян в отдельном районе страны, она создала важный прецедент, суть которого состояла в расчистке почвы от полуфеодальных, докапиталистических пережитков, в ликвидации понгеахе и митанахе, пока что только в определенной категории поместий. Законодательство Д.Торо явилось важным шагом в реформировании деревни, так как эти меры покушались на принцип неприкосновенности собственности, гарантированной конституцией и освященной ходом всей республиканской истории Боливии. Вместе с тем политика военных-социалистов в аграрном вопросе не вышла за рамки локального и ограниченного эксперимента, оставаясь по сути патерналистской и все еще консервативной.

Аграрная политика Д.Торо была в определенной степени экстравагантной. Не решаясь, или не желая проводить даже умеренное реформирование деревни, оставляя без изменения латифундистскую систему землепользования и производства, не предпринимая никаких усилий по ликвидации докапиталистических пережитков, попросту говоря, внеэкономического принуждения, Д.Торо перескакивал несколько логических этапов в аграрной политике, фактически проводил социалистический эксперимент в Клисе, где образовывалась профсоюзная ферма, осуществил своего рода обобществление сельскохозяйственного производства в рамках одного поместья. Опыт Санта-Клары так и остался изолированным эпизодом, а аграрные преобразования во всей страны даже не планировались. Эксперимент в Клисе перекликался с похожими поисками мексиканских реформаторов, проводивших эхидальную реформу в Камарка Лагуна.

Аграрная реформа была необходимой и неизбежной, что понимали представители большинства политических сил страны. Огромная заслуга военных-социалистов состояла в том, что задачи аграрного реформирования были переведены в практическое русло. Деревня была разбужена, проведение реформы стало вопросом времени.

Период правления Д.Торо отличался непрерывным поиском и экспериментом во всех сферах экономики и политики. Военныесоциалисты пришли к власти без определенного плана действий, да и общество, их гражданские политические союзники не могли им предложить ничего целостного и эффективного. Осознание необходимости проведения реформ толкало их к принятию решений порой непродуманных, порой казавшихся импровизацией и экспериментом.