Структура тоталитарной власти

Режим тоталитарной власти в отличие от авторитаризма оказывается внеполитическим образованием — в эпоху тоталитаризма политические отношения и институты в обществе, по существу, исчезают или становятся формально-декоративными. Организация тоталитарной власти имеет иерархический характер: вверху пирамиды находится вождь, обладающий абсолютной, ничем не ограниченной властью; внизу — массы, столь же абсолютно ему подвластные. Такая организация власти формально сходна с авторитаризмом. В действительности же тоталитарная власть неделима на уровни: на любом уровне социальной иерархии индивид, обладая властью, обладал тем самым абсолютной властью над вверенным ему «объектом». Различие было именно в объекте приложения власти, но не в ее характере. Например, любой начальник районного масштаба обладал всеми атрибутами власти — партийной, хозяйственной, судебной, карательной и т.п. Поэтому для функционирования тоталитарной власти не нужно было принуждения, идущего сверху вниз: тоталитарный индивид добровольно подчинялся вышестоящему, получая в обмен на покорность возможность абсолютной власти «на своем месте». Можно сказать, что ограничения в структуре тоталитарной власти вытекали из пересечения индивидуальных властей, что создавало непрерывное и постоянное напряжение во всех узлах системы и было источником энергии, питавшей существование этой системы.

С тоталитарной властью неразрывно связана тайна власти. Властный поступок тоталитарного индивида всегда непредсказуем, спонтанен, вызывается не столько внешней необходимостью, какими-то реальными обстоятельствами, сколько тайными движениями его души. Теми движениями, которые имеют свою индивидуальную логику, непредсказуемую с точки зрения нормальной логики. В силу этой тайны система тоталитарной власти пронизана страхом. Страх есть необходимое дополнение абсолютной власти, он столь же абсолютен, и это страх не только перед «другими», но и перед самим собой. Абсолютный страх в душе тоталитарного индивида перевоплощается и снимается в виде стремления к абсолютной власти. Карательные органы в этой системе — материализация повсеместного страха, своего рода арбитр в споре, столкновении индивидуальных властей. Но их существование в большей степени вызвано необходимостью искоренять инакомыслящих — тех, кто не принял условия тоталитаризма, правила его игры, и имя им — миллионы. Они и составляли основной контингент ГУЛАГа.

Верхний и нижний уровни в структуре тоталитарной власти взаимосвязаны и взаимно необходимы друг для друга. На ее вершине находился Сталин, он был символом абсолютной власти, поклонение ему как бы освящало и узаконивало для каждого собственное приобщение к субстанции власти. В этой структуре харизматический образ Ленина тускнел и отодвигался на периферию общественного сознания, ибо системе нужен был живой символ, человек — знак абсолютной власти. Образ Ленина слился с мавзолеем — материальным воплощением «начала» этой власти. И ритуальное действо вокруг мавзолея, совершаемое дважды в году, заново подтверждало законность системы. Нижний уровень носителей тоталитарной власти, был также необходим Сталину — иначе не хватило бы никаких усилий карательных органов, чтобы держать в повиновении огромные массы людей. Причем отношение массы тоталитарных индивидов к Сталину было интимно-психологическим и личностным: он был не просто символическим знаком судьбы, но еще и индивидуальностью. Его индивидуальные качества срослись с символическими, и в этой системе он занимал место Бога. Славословия в его адрес заменили молитву и были ритуальным элементом существования и осуществления тоталитарной власти каждым на своем месте. Поэтому смерть Сталина означала конец тоталитаризма. Естественно, не мгновенный, а протяженный в историческом времени. Исчезновение личностного символа системы изменило духовную атмосферу внутри ее. Новые поколения как бы вышли из-под влияния той идеологической и психологической силы, которая формировала в каждом качестве тоталитарного индивида.

Попытки заменить Сталина не удались — уж очень тесно срослись его личные и символически-знаковые черты. В поле тоталитарного сознания его преемник Хрущев получил значение комического героя — шута, напялившего на голову корону.

Маршальские погоны, звезды Героя и орден Победы не превратили Брежнева в того мифологического героя, каким воспринимался Сталин. Исчезла тайна личности вождя, а вместе с ней и вождь. Вождь должен быть, по крайней мере, равен системе, а не быть частицей, рожденной этой системой.

После смерти Сталина тоталитаризм в течение долгих тридцати лет переживал обратное перерождение в авторитаризм, и именно механика этого обратного перерождения диктовала необходимость обращения к Ленину, его наследию, но не к тому, где он отказывался от социалистической утопии в пользу реально достижимых целей, а к Ленину «до 21-го года», автору и творцу авторитарного режима. Обращение к Ленину 21-го года ставило человека в положение если и не диссидента, то оппозиционера по отношению к существовавшему режиму. С этого обращения началась перестройка.

Основы тоталитарного общества и психология равенства.

В основу тоталитарного коммунистического государства положен принудительный принцип равенства. Человек должен навсегда оставить «надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из своих сограждан» (Г.Бабеф).

Тоталитаризм – это полный контроль над всеми сферами жизни общества. Всего этих сфер – пять: экономика, общественные отношения, политика, национальные отношения, личность. Основой системы в экономике был строго регламентированный центром распределительный механизм. Например в СССР в 1928 – 1935 годы введение карточек трактовалось не как вынужденная мера, а как ступенька на пути к социализму. Были закрыты банковские учреждения. Народные комитеты контролировали каждую тонну металла, каждый ящик гвоздей и т. д. Основой общественных отношений была командно - административная система, которая чувствовала себя уверенно, опираясь на крестьян и рабочих. Она

формировала массовую психологию равенства: «Пусть бедные, но все равны». В Сталинской концепции социализма было место только такому работнику. Что касается третьей системы, то в правовом государстве не может быть единой власти, а должны существовать три независимые друг от друга власти: законодательная, исполнительная, судебная, в СССР же было соединение законодательной и исполнительной государственной власти. Судебная власть в годы гражданской войны была сосредоточена в руках ВЧК, других чрезвычайных и внесудебных органов, местных исполкомов, подчиняющихся Совнаркому. Велись альбомные дела, составляемые для высшего руководства страны. Происходило систематическое вмешательство госаппарата в сферу правосудия. Характер административно-командной системы сказывался на отношениях наций и народностей. Под видом Федерации в 30-е годы утверждалось жестокое централизованное государство. Искоренялась и сама национальная структура страны. Например в докладе о проекте Конституции СССР в 1936 году Сталин говорил, будто в СССР существует лишь 60 национальных общностей, в то время, как их было в два раза больше. Созданный в 1936 году Совет Национальностей мало занимался конкретными национальными проблемами. В этом же году были ликвидированы такие формы национально-административного деления, как национальные районы и национальные сельские советы, которые занимались созданием условий для осуществления школьного образования и культурно-просветительной деятельности на родных языках. Основой пятой системы - была личность. Человек, отчужденный от собственности, власти, управления не мог быть личностью в правовом отношении. Права личности подменялись классовыми, групповыми, партийно-бюрократическими интересами. Человек не имел гарантий правовой защиты. Школа воспитывала личность в духе непримиримости к «врагам народа». И ими не редко оказывались мать, отец, родственники и близкие.