Процесс политического отчуждения в наиболее прозрачный способ исследован Бурдье как раз на примере политических партий: сначала люди могут собираться вместе и обсуждать общие проблемы, но для решения этих проблем в общении с государством и другими политическими институциями необходимо назначить представителей - уже совокупность которых создают аппарат или бюро. Постепенно бюро не только перебирает на себя решение всех вопросов, но и само разрабатывает повестку дня, вопросы, которые нужно обсудить и принять решение - решения тоже готовятся бюро, а члены определенной организации только голосуют за них. Поэтому соотношение между членами организации и созданным ими бюро парадоксально переворачивается: теперь собрание членов должно манифестировать и легитимировать власть аппарата. Теперь уже не группа делегирует и назначает представителей, а аппарат полностью перебирает на себя функцию делегирования в форме назначения делегатов на партийные съезды, кандидатов в депутаты от партии или организации, которые формально утверждаются именно на съездах, пленумах и собраниях. В сущности, создается феномен "представительства самих представителей" - депутаты или партийные лидеры, которые считаются представителями определенных социальных агентов, становятся представителями только бюрократии. Благодаря такому "представительству самих представителей" рождается такая сила как аппарат. Теперь только аппарат определяет, кому представлять группу или кого группа должна утвердить представителем. Сам аппарат назначает делегатов на съезд, которые, как кажется (в том числе и им самим) являются представителями более широкой общественности, но в действительности являются назначенными самим аппаратом, что всегда лучше знает "истинные потребности" организации и угрозы ее существованию. Аппарат монополизирует легитимизирующую и символическую деятельность определенной организации и социальной группы. Состав "освобожденных работников" может изменяться, отдельные из них могут делать ошибки и подлежать наказанию, но аппарат всегда прав, поскольку правовое представительство народа постоянно его воспроизводит.

Теория массового общества (Г. Тард, Г. Лебон) исходит из предположения, что современное общество оказывается сложным и непонятным, не предлагает четко сформулированных достижимых целей, состоит из людей с различными ценностями, представляет мало возможностей для удовлетворения личных запросов и не предлагает чувства личного контроля. Эти характеристики общества и ведут к политическому отчуждению.

Для сравнения: теория неблагоприятных социальных условий утверждает, что не фактическое социальное положение порождает политическую неудовлетворенность людей; скорее, неудовлетворенность является следствием восприятия людьми, занимающими определенные социальные позиции, своих отношений с другими людьми и другими социальными организмами. Эта теория поддерживается данными о существовании связи социоэкономического статуса (уровня образования, дохода и профессии) с политической неудовлетворенностью, причем такие чувства чаще встречаются у лиц с более низким уровнем формального образования, более низкими доходами и у квалифицированных работников физического труда.

Теория личной несостоятельности постулирует три предпосылки политического отчуждения:

Индивидуум должен занимать социальное положение, которое ограничивает его свободу действий;

Эти ограниченные возможности должны препятствовать достижению жизненно важных для него целей;

Индивидуум должен воспринимать себя неудачником в своих попытках достичь этих целей.

В этом случае сама по себе неудача в достижении личных жизненных целей не порождает политического отчуждения; чтобы оно возникло, такая неудача должна быть социально обусловлена и признана таковой самим индивидуумом.

Теория социальной изоляции утверждает, что чувства политической неудовлетворенности связаны с изоляцией от данной политической системы или с недостаточным слиянием с ней. Этот дефицит слияния (или ассимиляции) относится к любым социальным связям с любым социальным объектом, не обязательно с самим обществом, и может быть когнитивным или поведенческим по своей природе. Кроме того, социальная изоляция может быть вынужденной или добровольной, неосознанной или осознанной. В этом случае неудовлетворенность можно было бы предсказать, исходя из отсутствия интереса к политике, политической апатии, слабой поддержки проводимой политики, политического невежества и провала голосования.

В отличие от этих социологических теорий политического отчуждения, модель социальной депривации постулирует, что личные чувства социальной депривации приводят к низкой самооценке, которая, в свою очередь, имеет следствием высокие уровни политического отчуждения. У этой теории есть два ключевых элемента - связь между воспринимаемой социальной депривацией и низкой самооценкой и связь между низкой самооценкой и ощущаемым политическим отчуждением - не получили поддержки в обследованиях белых и черных американских подростков. Напротив, объяснение политической неудовлетворенности с позиций социально-политической реальности неоднократно подтверждалось в эмпирических исследованиях. Эта теория устанавливает прямую связь между восприятием функционирования социально-политической системы и чувствами политической неудовлетворенности, причем критические оценки работы этой системы напрямую связаны с переживанием неудовлетворенности. Хотя модель социально-политической реальности получает сильную эмпирическую поддержку, она в то же время обладает существенным недостатком, так как не предоставляет каких-либо объяснений связи между критическим отношением индивидуума к функционированию системы и его чувствами политической неудовлетворенности.

Такое объяснение предлагается теорией неудовлетворенности системой, согласно которой в возникновение политического отчуждения вносят вклад три причинных фактора. Во-первых, должно иметь место критическое восприятие социально-политической реальности, т.е. экономической и расовой дискриминации. Во-вторых, должна возникнуть политически иррациональная, перфекционистская реакция на действия социально-политической системы, носящая обычно моралистический, ригидный, преувеличенный характер. В-третьих, должно также возникнуть психологическое реактивное сопротивление, или восприятие угрозы, исходящей от социально-политической системы. Это воспринимаемая угроза или реальная потеря свободы будут переживаться особенно остро, если индивидуум характеризуется высокой чувствительностью к такого рода угрозе или потере или если он рассматривает себя в одном ряду с другими, кто уже подвергся ранее такой угрозе или потере свободы. Все эти предпосылки формируют специфическую причинную последовательность. Так, критическое восприятие социально-политической реальности не только вносит непосредственный вклад в чувство отчуждения по отношению к социально-политической системе, но также приводит к иррациональным политическим представлениям и реактивному сопротивлению. В свою очередь, иррациональные политические представления благоприятствуют высоким уровням реактивного сопротивления и генерируют политическое отчуждение. Наконец, чувство психологического сопротивления также вносит свой вклад в политическое отчуждение.