По мере ожесточения борьбы с президентом и правительством законодательная власть, пользуясь присвоенным себе правом изменять российскую Конституцию, стала отодвигать исполнительную власть на государственные задворки. Драматизм этой ситуации заключался в том, что парламент не отвечал за реализацию принимаемых решений в жизнь, по этой причине нейтрализация им исполнительной власти оборачивалась хаосом или параличом хозяйственных и социальных сфер. Законодатели наделили себя самыми широкими полномочиями, в том числе теми, которые, согласно системе разделения властей в любом ее варианте, должны быть прерогативой исполнительных и судебных органов. Одна из поправок к Конституции наделяла Верховный Совет правом «приостанавливать действие указов и распоряжений президента Российской Федерации, отменять постановления и распоряжения Советов министров республик в составе Российской Федерации в случае их несоответствия законам Российской Федерации». Обычно эта прерогатива принадлежит верховному судебному органу. Законодательная власть оказалась также наделенной правом распоряжаться государственным имуществом, жестко контролировать финансово-кредитную и денежную политику, осуществлять другие полномочия, традиционно относимые к компетенции исполнительной власти.

Российский президент со своей стороны обнаружил склонность к полному игнорированию воли строптивых законодателей. Война исполнительной и законодательной власти заводила всю и без того хрупкую российскую государственность в тупик, так что вынесение на суд избирателей вопроса об основах конституционного строя, в первую очередь разделении властей, представлялось хоть каким-то выходом из драматической ситуации. Но между двумя антагонистами разгорелся спор о формулировании вопросов для избирателей, и даже в начале марта, то есть за месяц до проведения референдума, было абсолютно неясно, какой же выбор предстояло им совершить.

Законодатели, собравшиеся 8—12 марта на восьмой Съезд народных депутатов России, решили разрубить гордиев узел: согласно их решению, на проведение любых референдумов накладывался мораторий, а во взаимоотношениях двух властей закреплялся статус-кво в соответствии с принципами действовавшей Конституции. Президентская сторона расценила это решение как «попытку полностью сконцентрировать власть в руках Советов, возвратить коммунистическую номенклатуру к рычагам управления страной, отобрать назад демократические завоевания августа 1991 года». Срочно созванное в Москве Консультативное совещание политических партий и организаций демократической ориентации охарактеризовало итоги съезда как «исторический реванш сил реакции», а позицию Президиума Верховного Совета и Р. Хасбулатова — как практически сросшуюся с политическими установками национал-коммунистической оппозиции.

Ответный удар президента, его попытка по-своему разрубить гордиев узел во взаимоотношениях исполнительной и законодательной власти была предпринята 20 марта. Вечером того дня в обращении к гражданам России, которое транслировалось по двум телевизионным каналам, Б. Ельцин объявил о подписании им Указа об особом порядке управления до преодоления кризиса власти. Из разъяснений Ельцина следовало, что на 25 апреля 1993 г. назначается референдум о доверии президенту и вице-президенту Российской Федерации, а также по вопросу о проекте новой Конституции и выборах нового парламента. В случае одобрения новой Конституции деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета должна была быть приостановлена, хотя они и не распускались. Из слов Ельцина вытекало также, что любые решения органов и должностных лиц, направленные на отмену и приостановление указов и распоряжений президента, являлись недействительными. Фактически в стране вплоть до вступления в силу новой Конституции вводилось президентское правление.

Уже через несколько часов после выступления Ельцина с резкой отповедью ему на российском телевидении выступили четыре влиятельных политика: Р. Хасбулатов, А. Руцкой, В. Зорькин и секретарь Совета безопасности России Ю. Скоков. Они решительно опротестовали заявление президента и объявили его не соответствующим Конституции.

Антипрезидентское выступление Хасбулатова, защищавшего интересы Верховного Совета, было вполне предсказуемо, но появление вместе с ним трех других политиков было для многих неожиданностью, резко усилившей драматизм конфликта между президентом и оппозицией. Вице-президент Руцкой по своему статусу мог быть только в команде президента, и Ельцин, как явствовало из его выступления, рассматривал себя и вице-президента, как единое звено исполнительной власти. Председатель Конституционного суда В. Зорькин формально не имел права выносить вердикт о действиях президента без предварительного рассмотрения и квалификации их судом в целом. Ю. Скоков был непосредственно подчинен президенту, и публичное выражение им несогласия с главой государства также стало неприятным сюрпризом для Ельцина.

Президент своим указом явно рассчитывал застать противников врасплох, но оппозиция не проявила никакой растерянности и в дебюте политической схватки перехватила инициативу в свои руки Через три дня после выступления президента ряд его положений был признан противозаконным Конституционным судом Российской Федерации, а еще через несколько дней в Москве собрался чрезвычайный съезд народных депутатов с намерением «наказать» Ельцина за строптивость. Он открылся ровно через два года после первого чрезвычайного съезда, который, будучи тем же по составу, защитил и спас Ельцина от мощной атаки альянса Горбачева и консерваторов.

Попытки съезда принудить Ельцина к уступкам, угодным законодателям, провалились, и тогда лидеры оппозиции предприняли попытку отстранить президента от должности с помощью процедуры, известной в англосаксонском праве как импичмент Процедура эта была использована с явными нарушениями, но даже в ее предельно упрощенном варианте не смогла быть реализована. После этого съезд осуществил новый маневр: согласился на проведение референдума, но с формулировками вопросов, утвержденными самими законодателями.

Три из четырех вопросов, сформулированных съездом, были направлены непосредственно против президента:

1. Доверяете ли Вы президенту РФ Б.Н. Ельцину?

2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом РФ и правительством с 1992 года?

3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов президента РФ?

4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Верховного Совета РФ?

Вынося эти вопросы на референдум, законодатели рассчитывали, что большинство россиян, экономическое положение которых в ходе реформ ухудшилось, выскажут недоверие политике президента и ему самому. Законодатели также полагали, что им самим, неизменно выступавшим с оппозицией президенту, будет оказано народное доверие.

Политическая кампания по подготовке референдума продолжалась всего три недели. Законодательная власть смогла мобилизовать в свою поддержку партии национал-государственной и коммунистической ориентации. Прочной опорой президента среди политических организаций оказалась только «Демократическая Россия», растерявшая за полтора года большую часть своих сторонников. И все же президент сумел добиться перевеса в пропагандистской борьбе с законодателями.