Правда, существовал и ряд “объективных” факторов, препятствовавших интегрированию сложившимися политическими институтами носителей новых общественных ориентаций. Во-первых, именно в политике действующих в рамках этих институтов буржуазных и реформистских партий широкие слои населения(и продолжают видеть) источник многих негативных тенденций в общественной жизни, во внутренней и внешней политике своих стран. Во-вторых, все большая часть масс воспринимала традиционные политические институты буржуазного общества как силу, не позволяющую реализоваться их возросшей потребности в демократическом участии.

Характерной чертой новых настроений, получавших все более широкое распространение, становилось не только возмущение государственно- монополистической Централизацией, бюрократизацией различных сфер жизни и подавлением личности, но и неверие в эффективность функционирования существующих форм парламентской демократии. из компонентов существующей политической системы.

Расширенно круга задач, выдвигаемых участниками массового демократического движения, создает объективную основу для сближения и взаимопереплетения его отдельных отрядов. Ныне становится все труднее провести “демаркационные” линии, четко разграничивающие сферы их деятельности. Дифференциация массового демократического движения на отдельные компоненты приобретает известную условность, поскольку активисты одних отрядов этого движения зачастую являются одновременно участниками других.

И это закономерно. Сама логика борьбы ставит перед различными движениями новью проблемы, без решения которых, как понимает все большее число их участников, нельзя добиться и удовлетворения требований, определивших основное направление деятельности данного движения. Взять, к примеру, эксперименты с созданием групп самопомощи, выработкой кооперативных методик ведения хозяйства. Начиная с 70-х годов в них все более отчетливо прослеживается поиск новых форм организации труда. Другой пример-движения, возникшие в результате неудовлетворенности конкретными условиями повседневного существования. С ростом критического отношения к существующим порядкам со стороны этих движений они все настойчивее пытаются найти “альтернативный образ жизни”. Движение в защиту окружающей среды уже давно вышло за рамки чисто экологических требований н обращается в своей деятельности ко всему комплексу вопросов, связанных с развитием цивилизации в условиях современного этапа научно-технического прогресса. Именно экологисты привлекли внимание международной общественности к его отрицательным последствиям, к возникшей угрозе среде обитания. Борьба против загрязнения окружающей среды, за сохранение природы, разнообразия существующих форм жизни теснейшим образом связана с устранением угрозы глобальной катастрофы в случае термоядерной войны. Отчетливое понимание защитниками окружающей среды этой связи ведет к наполнению экологической программы антивоенным содержанием, к расширению фронта борьбы: в ходе нее чисто экологические лозунги переплетаются с требованиями прекратить производство и испытания ядерного оружия, ликвидировать арсеналы средств массового уничтожения. В свою очередь, антиядерная направленность движения “зеленых” привлекает в его ряды противников гонки вооружений, агрессивной политики империализма.

МЕЖДУ УТОПИЕЙ И РЕАЛЬНОСТЬЮ

Привлекая внимание общественности западных стран к различным проблемам, с которыми сталкивается капиталистическое общество, а танин: общечеловеческим, глобальным проблемам, идеологи массовых демократических движений далеко не всегда имеют отчетливое представление о путях и способах их решения. В ряде случаев выдвигаемые этими движениями требования в гораздо большей степени отражают недовольство существующим положением, неприятие реальности, нежели свидетельствуют о наличии позитивных альтернатив. Многие исследователи отмечают такую особенность общественного мировоззрения участников новых движений, как утопизм.

Черты утопизма прослеживаются, например, в свойственном некоторым движениям.

Эта привлекательность утопических социальных идеалов приобретает особое значение в те периоды истории, когда существующие формы общественного развития находятся в состоянии кризиса, когда массы настоятельно ощущают необходимость кардинального изменения реальности, ее несовместимость со своими интересами и чаяниями. В этих условиях утопизм как образ мышления выходит с периферии общественного сознания на первый план и становится естественной особенностью мировосприятия весьма значительной части населения. Активизирующаяся утопическая мысль оказывается своеобразным выразителем направленности поиска массового сознания. “Если обычное сновидени,-отмечал известный американский исследователь Ф. Мануэль. - часто отражает неудовлетворенные потребности или подавленные и трансформированные желания, то утопия может быть чувствительным индикатором того, в чем состоят наиболее мучительные проблемы эпохи” [3].

Восприимчивость различных слоев населения стран Запада к утопическим проектам социальных изменений, выдвигаемым рядом движений. объясняется также тем, что эти проекты удовлетворяют потребность значительной части масс в конструировании такой идеальной картины мира. в которой были бы стерты грани между мечтой и действительностью, в которой их чаяния получили бы наиболее полное отражение. Такая потребность, судя но всему, представляет собой важный компонент в структуре общественного сознания, сохраняющийся несмотря на явное усиление в нем рационального начала в результате роста образовательного уровня и роли научного знания. Я в этом, очевидно, один из парадоксов современного общественного мировосприятия: повышенное внимание к вопросам практической реализации разного рода проектов социального переустройства, их осуществимости причудливым образом сочетается в нем со стремлением к социальным идеалам, не скованным рационалистическими соображениями, руководствующимся лишь императивом желаемого.

Вместе с тем, видимо, не следует рассматривать усиление утопического начала в массовом сознании буржуазного общества только как свидетельств” сохраняющейся в его различных слоях потребности “уноситься в область чистой фантазии”.

Говоря об утопизме современных проектов общественного переустройства. нельзя не отметить существенных различий между ними к утопиями прошлого. Все предшествующие поколения представителей утопической мысли пытались противопоставить окружающей их действительности детализированную чуть ли не до мельчайших подробностей картину желаемого мира. Для современных же утопий характерно не столько конструирование статичных деталей нового гармоничного общества, сколько поиск новых принципов его функционирования. [4]

Вместе с тем нельзя не видеть и того, что утопизм современных демократических движений, способствовавший на первоначальном этапе развития этих движений их становлению в качестве самостоятельной политической силы, укреплению их позиций, со временем все больше приходит в противоречие с их политическими претензиями. Перспективы этих движений ныне в растущей степени определяются способностью не только пропагандировать новые общественные идеалы, новое мировоззрение и новый подход к целям общественного развития, а добиваться политического “наполнения” этих идеалов. То есть сама логика политической борьбы ставит движения перед необходимостью выработки реальной программы действий и альтернативных путей общественного развития.