В выступлениях депутатов, осуждавших крепостничество, проводилась мысль о том, что «невольническое рабство» являет­ся несчастьем для крестьян, что на Украине оно «привело бед­ный малороссийский народ почти в крайнее угнетение и разоре­ние» и принесло ему «крайнее отягощение, нестерпимые налоги и озлобление». Побеги крестьян, по их мнению, вызывались не ленью, склонностью к пьянству и другими пороками, как утвер­ждали крепостники, а действиями помещиков, которые «неснос­ны земледельцам, вредны всем членам общества и государству пагубны». На обвинения крестьян в «пьянстве, лености и мо­товстве» Козельский ответил, что крестьянин «разумеет и впе­ред знает, что все, что бы ни было у него, то говорят, что не его, а помещиково». Самый трудолюбивый человек «сделается нера­дивым во всегдашнем насилии и не имея ничего собственного»[1]. Ликвидировать побеги можно не жестокими наказаниями кре­стьян, а работой «вольной и не томной». По мнению Козельского, повинности не должны превышать двух дней в неделю, а Поленов утверждал, что для выполнения крестьянами повин­ностей на землевладельцев вполне достаточно и одного дня. Управление крестьянами надлежало передать их собственным выборным.

Однако позиция прогрессивных депутатов и участников кон­курса была непоследовательна и внутренне противоречива. За­щищая интересы крестьян и предлагая меры улучшения их положения, они, по меткому выражению Г. В. Плеханова, «споткнулись о порог», которым был вопрос «о личной зависи­мости крестьян»[2]. Первым попытался перешагнуть этот порог белгородский однодворец Андрей Маслов. По его мнению, поме­щики «безмерно отягощают крестьян», которые «каждый день беспосредственно на их работе находятся». Помещик «того не думает, что чрез его отягощение в крестьянских домах дети с голоду умирают; он же веселится, смотря на псовую охоту, а крестьяне горько плачут, взирая на своих бедных, голых и голодных малых детей».

От этой «пагубы» крестьян не спасут ни отделение их зем­ли от помещичьей, ни регламентация их повинностей, ни рас­ширение их имущественных прав. Единственный выход Маслов видел в лишении помещика права на труд крестьянина, в пере­даче земли крестьянам, в уничтожении всякой возможности вмешательства помещика в их экономическую деятельность. Землевладельцам следует оставить только часть податей, собираемых государством с сельского населения. В этом случае по­мещиками «никто обижен не будет . и крестьяне от невинных бед все избавиться могут законом»[3].

Депутаты Уложенной комиссии и участники конкурса не выступали с требованием немедленной ликвидации крепостни­чества. Они лишь предлагали меры по его смягчению, ограни­чению и постепенному изживанию. Но даже и эти предложения были отвергнуты, а конкурсные работы оказались в архиве.

§6 Новиковский период в истории просвещения

После роспуска Уложенной комиссии главной трибуной передовой общественно-политической мысли стали сатирические журналы Н. И. Новикова «Трутень» и «Живописец», издавав­шиеся им в 1769—1773 гг. Не выяснено, кто писал отдельные статьи: Новиков, Фонвизин, Радищев или неизвестные нам авторы, поэтому целесообразно рассмотреть новиковские жур­налы в целом. Предшественники Новикова критиковали крепо­стное право в экономическом и юридическом плане. Новиков­ские журналы показали его аморальность, его разлагающее влияние как на крестьян, так и на помещиков, которые, привыкнув пользоваться даровым трудом, видят в крестьянах лишь рабочий скот, превращают истязание их в развлечение, сами становятся «хуже зверей» и «недостойны быть рабами у своих рабов».

Новиковские журналы дали целую галерею портретов поме­щиков. Одни из них требовали, чтобы крестьяне «и взора их боялись», другие утверждали, что «крестьяне не суть человеки» а «крепостные рабы», которые только для того и сущест­вуют, чтобы «претерпевая всякие нужды, работать и исполнять волю помещика исправным платежом оброка». Третьи гордились своим правом за всякий пустяк «всем людям кожу спустить», четвертые восхищались жестокостями при выколачивании обро­ков и умением получать «барашка в бумажке».

Екатерина II запретила крестьянам жаловаться па помещи­ков. В связи с этим новиковский «Трутень» опубликовал потря­сающие по силе и достоверности «копии с крестьянских отписок и помещичьего указа», которые звучали как общерусская чело­битная крестьян. В деревне неурожай, падеж скота, населению угрожает голодная смерть и уже осенью «многие пошли по ми­ру», но крестьяне должны внести подати, отдать помещику об­рок, заплатить бесконечные штрафы. Неплательщиков «на схо­де сек[ут] нещадно», продают их жалкое имущество и снова «каждое воскресенье сек[ут]», хотя и знают, что «им взять негде»[4].

Новиковские журналы много места отводили обличению про­извола и взяточничества в административных и судебных уч­реждениях, где сидели «дворяне без ума, без науки, без добро­детели и воспитания». Резкая критика крепостнических поряд­ков, смелая полемика с Екатериной и разоблачение ее политики были причиной непрерывных репрессий, которые обрушивались на новиковские издания. Новиков неоднократно вынужден был менять форму критики, названия журналов. Летом 1773 г., накануне Крестьянской войны, издание их было запрещено.

В ряде вопросов буржуазная направленность общественно-политических взглядов Новикова выступала еще отчетливее. В многочисленных изданиях той поры, когда он стоял во главе типографии Московского университета (1779—1789 гг.), Нови­ков подчеркивал значение «коммерции» в жизни общества и утверждал, что для ее развития наиболее благоприятен респуб­ликанский строй. Он публиковал статьи, в которых осуждался деспотизм, ведущий страну к бедности и упадку, доказывались преимущества свободы экономической деятельности и свобод­ной конкуренции.

Новиковские издания этого времени подробно информиро­вали читателей о ходе революционной войны Америки за неза­висимость и открыто выражали симпатии к американцам, бо­ровшимся за свободу. Особое внимание уделялось тому, как в молодой республике решался вопрос о рабовладении; осужда­лась работорговля и приветствовалось ограничение рабства в Северных штатах.

Еще более показательны характеристики в новиковских из­даниях «славных людей нынешнего столетия». В их числе нет ни одного деятеля, связанного с монархией и крепостничеством. Ими оказываются Монтескье, Вольтер, Рейналь, Руссо, Франк­лин, Адаме, Лафайет, Вашингтон — идеологи грядущей фран­цузской революции. Главной заслугой Вашингтона автор счи­тал провозглашение республики, которая будет «прибежищем свободы, изгнанной из Европы». Выступления журналов Нови­кова свидетельствовали о его определенной симпатии к респуб­ликанскому строю, почти не оставлявшей места для веры в «просвещенного монарха».

За несколько месяцев до французской революции правительство отобрало у Новикова университетскую типографию, а сам он два года спустя был отправлен Екатериной без суда в Шлиссельбургскую крепость.

§7 Деятельность С. Е. Десницкого

Одним из первых пытался выйти за рамки идеалистического понимания истории человечества профессор Московского университета С. Е. Десницкий (умер в 1789 г.). Исторический процесс он связывал с развитием про­изводительных сил, разделением труда и изменением форм соб­ственности. В этом отношении суждения Десницкого опережали взгляды современных ему французских просветителей; в про­тивовес теории «общественного договора» он связывал возник­новение государства с имущественным неравенством.