В то же время официальная позиция России, неоднократно выраженная Президентом, Премьер-министром и Министром иностранных дел, гласит: расширение НАТО на Восток даже за счет восточноевропейских государств противоречит национальным интересам России. Возникает сомнение в договоре о дружбе с государством, чья стратегическая цель - интеграция в те самые атлантические структуры, расширение которых противоречит официально объявленным интересам России?

Учитывая, что условием вступления в НАТО новых государств является отсутствие территориальных споров и разногласий с другими государствами, а процесс территориального размежевания между Россией и Украиной юридически не был проведен, так как отсутствовали легитимные юридические акты, обосновывающие сегодняшнее статус-кво, указанный договор, признающий границы нынешней Украины, снял все препоны для вступления Украины в НАТО, при этом не налагая никаких обязательств. Пока этот Договор не был ратифицирован, сохраняли силу те документы высшего законодательного органа России, в которых признана незаконной и оформленной с нарушением законодательства передача Крыма Украине в 1954 г. (Постановление Верховного Совета РФ от 21 мая 1992 г.), а также документы о статусе г. Севастополя (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 октября 1948 г. и Указ Верховного Совета РФ от 9 июля 1993 "О статусе г. Севастополя"). Указом Президента России от 22 октября 1993 г. все постановления ВС РСФСР, принятые до 21 октября 1993 года сохраняют свою силу.

Очевидно, что даже при отсутствии действий по реализации этих постановлений, даже при фактическом уважении сложившегося статус-кво, как дело обстояло по доброй воле России все эти годы, одно наличие этих документов являлось сдерживающим инструментом и препятствием для очевидного стремления Украины вступить в НАТО. Договор, ратифицированный весной 1999 года, снял всякие препятствия и не содержит никаких обязательств со стороны Украины не вступать в НАТО. Левое большинство Думы, сыгравшее, увы, решающую роль в ратификации этого договора не поняло даже элементарного: договор должен содержать обязательства сторон не вступать в блоки и союзы, враждебные друг другу и не допускать вооруженные силы третьих держав на свои территории. Многоопытному Примакову не стоило труда обвести вокруг пальца и наивных губернаторов приманкой из бессодержательной оговорки. А ведь могли внести пункт о том, что ратификация автоматически теряет силу при начале любых переговоров Киева о каких-либо формах вступления в НАТО.

В случае с Украиной эти судьбоносные противоречия развиваются в не менее драматическом геополитическом и международном контексте.

Мировой ислам обретает новый импульс и аппетиты на фоне эрозии черноморского статуса России и роли русских как главного геополитического и исторического субъекта в регионе Евразии, и последовавшей полной фрагментации православного и славянского компонента на Балканах. Уже осуществляется геополитическая идея "исламской дуги от Адриатики до Великой Китайской стены" (А. Изетбегович) и очевидная стратегия Черноморо-Кавказско-Каспийской дуги, продвигаемая особенно пантюркистами. Если на Севере Россия почти возвращена к положению ante bellum Livoniem и может потерять обеспеченный в военном измерении выход к морю, то на Черном море она уже в положении post bellum Crimeum. Небывалая драма крушения исторической роли России как черноморской державы грозит катастрофическими последствиями для баланса сил в этом бассейне и уже возродила Восточный вопрос. Шестой флот США, нарушая Конвенцию о Черноморских проливах, многократно входит в Черное море и, наконец, летом 1997 г. проходят маневры "си-бриз", по первоначальному плану, опрокинутому лишь возмущением русских Крыма, имитирующие помощь Киеву в угрозе отторжения Крыма "соседней державой", с установлением совместных блокпостов по всем стратегическим точкам. Британский министр обороны М. Ривкин заявил, что вовлечение Украины в партнерство с НАТО должно стать логическим завершением распада СССР, а Конгресс США перенацелил стратегическую активность и финансирование на Киев, чтобы предупредить всеми средствами любые интеграционные тенденции с Россией, которая, по Бжезинскому, вместе с Украиной стала бы опять "империей", то есть сверхдержавой.

Над всем этим в виде щита уже нависает выросшая до исполинских размеров злая и решительная атлантическая длань, чтобы предупредить еще пока реальное восстановление позиций России.

Пока общественное сознание России не освободится от ложного исторического мышления, от универсалистских проектов за счет России и русского присутствия в мире, Запад будет все также триумфально пожинать плоды нашего национального упадка и безволия. Теперь уже очевидна правота Ивана Ильина: кто бы ни пришел к власти, Запад прекрасно найдет с ним язык, если он будет западнический - не столь важно, либерально-космополитический или классово-интернациональный. "Карл Маркс для Запада свой, родной, - писал Ильин,- он ближе и понятнее, чем Серафим Саровский, Петр Великий, Суворов ."