Эпиграмма могла быть написана на философские темы:

О жизни

В жизни какую избрать нам дорогу? В общественном месте –

Тяжбы да спор о делах, дома – своя суета;

Сельская жизнь многотрудна, тревоги полно мореходство;

Страшно в чужих нам краях…

Посидипп (2, С.108),

могла быть отзывом на литературное произведение:

На "Лиду" Антимаха

"Лида" – книга эта тучна, неотделана вовсе.

Каллимах (2, С.95),

могла описывать любовные чувства:

Честная измена

Я наслаждался однажды игрою любви с Гермионой,

Пояс из разных цветов был, о Киприда, на ней…

Асклепиад (2, С. 70),

могла рассуждать о предметах искусства:

Гемма Линкея

…Создан рукою обман: картину увидишь ,приблизив

Камень этот к глазам; издали – нет ничего…

Посидипп (2, С. 107-108),

могла быть адресована труженикам, беднякам и скитальцам:

Эпитафия бедняку

Малого праха земли мне довольно. Высокая стела

Весом огромным своим пусть богача тяготит…

Леонид Тарентский (2, С. 127),

могла быть застольным тостом:

Застольная

Брызни, кекропов сосуд, многопенной влагою Вакха,

Брызни! Пускай оросит трапезу нашу она…

Посидипп (2, С. 102).

Античные эпиграммы обнаруживают тематическое единство. Однотемность является основным и характерным признаком эпиграммы. "Тема эпиграммы может быть сколь угодно масштабна (нация, страна, город, воинский отряд, социальная группа и пр.) и может быть расчленена (изречения семи мудрецов, характеристика девяти лириков), но всегда в рамках единства" (8, С. 143).

Стилистически эпиграмма чрезвычайно разнообразна: любовная, посвятительная, декламационная, увещательная, эпитафия.

Посвятительная эпиграмма обычно строится по схеме: КТО – ЧТО – КОМУ – ЗА ЧТО (повод).

Диоскурам (КОМУ) – Евенет (КТО)

Здесь посвятил меня Евенет (КТО), как он утверждает,-

Сам я не знаю, я ведь лишь медный петух (ЧТО),-

В дар Тиндарея сынам (КОМУ), ему даровавшим победу (ЗА ЧТО)…

Каллимах (2, С. 85)

Любовные эпиграммы писали, пожалуй, все древнегреческие поэты, которые когда-либо творили в этом жанре. Асклепиад фиксировал кокой-то момент и настроение, Посидипп находил в любви сладостное мучение, Каллимах писал эротические эпиграммы, у Мелеагра облик возлюбленной не имел конкретных очертаний, она вся – любовь и измена, наслаждение и муки.

Беспокойная любовь

Сердце мое и пиры, что ж меня вы ввергаете в пламя

Прежде, чем ноги унес я из огня одного?

Не отрекусь от любви. И стремленье мое к Афродите

Новым страданьем всегда будет меня уязвлять.

Посидипп (2, С. 102)

Социальной тематики касался Леонид и Тарента. Несколько его эпиграмм носят характер личного высказывания. В одной из них он предостерегает читателя от невзгод скитальческой жизни: Не подвергай себя смертный невзгодам скитальческой жизни,/ вечно один на другой переменяя края…

¨ Танка и эпиграмма стилистически и тематически разнообразны.

ü Общими для этих жанров лирики являются любовная тема и тема скитаний.

ü Эпиграмма пишется по случаю. Как правило, это посвящение, отклик или эпитафия.

ü Танка – результат экспромта, поэтому она более субъективна. Каждое пятистишее отмечено печатью авторского отношения к написанному.

ü Одно пятистишее может содержать несколько тем, переплетающихся друг с другом. Эпиграмма же всегда однотемна.

ü Танка избегает социальных тем, а если и касается их, то вскользь, как бы намеком. Авторы эпиграмм затрагивают социальное неравенство в своем творчестве.

Айрены. "В айренах Кучака выразилась главная черта эпохи Возрождения – чувство полноты жизни, полноты ощущения красоты мира" (10, С. 23).

Такой светский, внерелигиозный характер поэзии Кучака Левон Мкртчян объясняет влиянием движения тондракийцев. "Тондракийцы, как известно, проповедовали равенство, отказ от церкви. Идеолог тондракийцев Смбат Зарехаванци учил, что жизнь человеку дана только в этом мире, что другой жизни не будет, ибо душа человека не бессмертна. А раз это так – надо любить в этой жизни, надо познать радость любви" (11, С. 82).

Большинство дошедших до нас айренов – это стихи о любви. Тему любви Кучак по-разному развивает в своей лирике. Любовь без канонов домостроя, не знающая ханжеских запретов, откровенное признание – все это любовь по законам сердца.

Вино твоего румянца

Мне пить бы опять, опять,

Библейский рай – твое тело,

Ах, яблоко бы сорвать!

Уснуть на груди прекрасной

Не высшая ли благодать?

За это ангелу смерти

не жалко и долг отдать (17).

Большой цикл составляют "айрены скитаний" о пандухтах (скитальцах), ушедших или угнанных в чужие края. Эти стихи полны горем одиночества:

Обидевший скитальца

пусть станет сам таким,

Пускай поймет, что значит

под небом жить чужим.

Хотя дождем там будешь

осыпан золотым.

Все будет вспоминаться

родных селений дым (10, С. 124).

Кучак писал проникновенные пейзажи. "Природа живет в его стихах, как она живет на полотнах мастеров Возрождения. Природа в айренах не фон. Природа и женщина слиты воедино – все природа" (10, С.24).

Когда ты была моей,

на деревьях листва была!

К другим ты теперь ушла-

снег лежит, где листва была!…(10, С. 96).

Есть у Кучака и "айрены раздумий". О чем бы ни писал поэт: о любви, о красоте женщины, о природе, об одиночестве на чужбине – везде обнаруживается философский взгляд автора на мир:

В мире две великих силы:

смерть и скорбь любви земной.

Влюбишься, потом уносит

ангел смерти в мир иной…(10, С. 95-96).

Рубаи. Многие рубаи Хайяма затрагивают философско-религиозные темы. В своих философских трудах Хайям остается идеалистом, и лишь рубаи помогают ему выразить материалистические и атеистические взгляды.

"Во многих рубаи Хайям нападает на религию. Он задает вопросы, которые заставляют расписаться в бессилии самого хитроумного праведника. Хайям предвосхищает вопросы и дает иногда те же ответы, какие можно встретить у философов эпохи Возрождения в Европе, спустя несколько столетий" (12, С. 41).

Обращаясь к богу, Хайям говорит:

Жизнь сотворивши, смерть ты создал вслед за тем,

Назначил гибель ты своим созданьям всем,

Ты плохо их слепил, но кто ж тому виною,

А если хорошо, ломаешь их зачем?

Темы жизни и смерти – вечные философские темы. Не обошел их и Хайям. Жизнь – это миг. Хайям учил ценить жизнь в ее недолгие часы. "Каждый прожитый день ушел от нас безвозвратно. Как капля в океане, он тонет во всепоглощающей пучине тысячелетий. Но зато в каждом новом дне нам раскрывается сверкающий огромный мир" (12, С. 43).