П. Б. Струве не приемлет официальный консерватизм, «консервативную казенщину», но принимает консерватизм лишь как культурно-романтический идеал, «консервативную романтику»—миросозерцание, которое для него означает «возведенную в принцип «почвенность» и осознанное почитание отцов», восходящее к творчеству славянофилов, а следовательно, к религиозным, нравственным и культурным национальным традициям:

«. . .консерватизм как почтение к быту, признание традиций. уважение к веками сложившимся иерархическим формам».12

П. Б. Струве соединяет либеральное и национальное начала, в чем и состоит «сближение и слияние», синтез «основных мотивов либерализма» (свободы и прав личности, реформаторства) и консерватизма (сильной власти, порядка, преемственности, «почвы», государства, могущественного «внешне» и «внутренне»), в чем и выражается его политическое кредо «национального либерала»: «Я западник и потому— националист. Я западник и потому — государственник». Эта его позиция «национального либерализма» дополняется «духом национального европеизма», связанного с задачами национального строительства «Великой России» на общечеловеческих началах— не в смысле Русской Империи, а на принципах утверждения свободы личности, здоровой власти, ограниченной законом, частной инициативы, состязания всех живых сил нации.

Сразу же после Октябрьской революции 1917 г., которую он воспринял как национальную катастрофу, П. Б. Струве подтверждает свою позицию «национального европеизма»: «социологическое существо того пути, по которому пойдет и не может не пойти Россия»— это «путь создания общечеловеческой культуры в буржуазных формах».13 Большую роль в строительстве «Великой России» на общечеловеческих началах П. Б. Струве отводил «среднему элементу» — подлинному носителю права и прав, свободы и собственности, земскому движению, партии кадетов, у истоков которой стоял П. Б. Струве. Эта партия должна была реализовать политику национального согласия и гражданского мира в создании правового конституционного государства.

Содержание либерального консерватизма П. Б. Струве раскрывается также в анализе понятий «государство» (не только как политического института, «организации порядка») и «нация» («духовное единство»), «метифизически-мистичных» по своему существу, имеющих сверхразумную (иррациональную) и сверхличную, сверхиндивндуальную природу. В своем единстве государство и нация образуют «государственность как всенародное единство, или соборную личность народа», и в этом смысле основываются на религиозно-мистическом чувстве патриотизма.

П. Б. Струве разработал философско-методологические («основной имманентный дуализм общественно-исторического процесса»), культурно-религиозные (абсолютная самоценность свободы личности и ее прав, их происхождение «от» — и «замыкание „на»» религиозно-нравственные ценности, триединство личности — нации — государства: «государство — личность «соборная»», «государственность — всенародное единство, или соборная личность народа») и политико-социологические основания либерального консерватизма, понимаемого им как сближение, слияние, синтез «экономического» или «чистого», политического либерализма и ценностного, духовно-культурного консерватизма, или — иначе — классического западноевропейского либерализма и ценностно-традиционалистского консерватизма «почвы» (сильной власти и нравственно-культурных традиций России). Синтез «трезвого консерватизма» и «твердого либерализма» — либеральный консерватизм, согласно П. Б. Струве, спасет Россию от потрясений и возродит се величие и свободу.

По мнению С. Л. Франка, в общественной жизни необходимо стремиться к установлению равновесия между консерватизмом, «древними культурно-историческими жизненными чувствами и навыками» и творческой инициативой, «живой силой духовного творчества», т. е. к синтезу положительных ценностей консерватизма и либерализма и преодолению крайностей обоих. Для него приемлемы только те формы социального бытия, только те формы устроения социума и действующих в нем норм и учреждений, которые предполагают «сущностное нравственное совершенствование в смысле внесения добра в человеческие души, их нравственное воспитание». Для С. Л. Франка аксиомой прочного бытия является тезис «Уровень общественного порядка стоит в функциональной зависимости от нравственного уровня людей, его составляющих».16 Франк относился к событиям всемирной и российской политической истории с позиций общечеловеческих ценностей, ибо для него главной проблемой социальной философии была проблема человеческой жизни вообще, человеческого самосознания: «Что есть человек и каково его истинное призвание».17

С. Л. Франк анализирует отнологически-бытийственные, пространственно-временные основания либерального консерватизма. Консерватизм, по его мнению, — это присутствие в общественной жизни прошлого в настоящем, а либерализм (у Франка — «футуризм»)—это наличие в ее настоящем устремленности к великим целям и задачам. Настоящее же временно, преходяще, и за временным аспектом настоящего в общественной жизни «таится ее вечный фундамент и источник ее сил, ее сверхвременное единство, первичное единство ее настоящего с се прошлым и будущим».18 Это сверхвременное, вечное единство прошлого, настоящего и будущего в общественной жизни есть соборность — живое духовное единство общества, неразрывное единство «я» и «ты» — в «мы» — тот уровень общественного бытия, который находится в неразрывном единстве со вторым — внешним, механическим уровнем — общественностью.

Признавая двойственность «общественности» и «соборности», двух разнородных и независимых сил и их сосуществование, С. Л. Франк ищет возможность оправдания и совмещения ценностей как либерализма, так и консерватизма: антиномию, соперничество двух начал общественного бытия — «соборности» и «общественности» — он видит в разрешении «только через утвержденность их в третьем высшем — в служении Богу, абсолютной правде — они находят свое прочное согласование и примирение. Таким образом, последний источник общественной связи лежит в моменте служения, в утвержденности общественного единства в святыне».19

В гармоническом равнодействии консерватизма и творческой инициативы в общественной жизни — сущность либерального консерватизма. Воплощение его идей в политике, по мнению С. Л. Франка, поможет избежать безумного чередования противоположных полюсов власти — анархии и деспотизма, трагической социальной диалектики — насильственного социализма сверху и традиционного политического консерватизма и перейти к нормальному созидающему социальному творчеству. Для этого необходимо также приложение принципов либерального консерватизма к переосмыслению затасканных и ставших, по существу, бессодержательными многих политических терминов, в частности «правый» и «левый».

Для классификации многообразия политических мировоззрений и движений С. Л. Франк предлагает не один традиционный признак их дихотомического разделения на «правые» и «левые», а три критерия, три ряда разнородных «духовных и политических мотивов»: