Жорж Санд — тонкий психолог, знаток женской души, лирик по преимуществу, обогащает содержание своего романа за счет преломления тем и мотивов, порожденных современной эпохой. В лирическом французском романе этот метод сказался самым положительным образом. Сошлемся на «Исповедь сына века» Мюссе, на «Сладострастие» Сент-Бева.

Споры вокруг «Индианы» вынудили Жорж Санд выступить несколько раз с разъяснениями своих намерений. Второе издание романа, вышедшее в том же 1832 году, было сопровождено авторским предисловием, в котором Жорж Санд стремится отвести обвинения в безнравственном характере своей книги. Она уподобляет писателя зеркалу, отражающему явления жизни. В ответ на замечания об отсутствии назидательности Жорж Санд пишет: «Если вы хотите, чтобы роман оканчивался как сказка Мармонтеля, вы, может быть, упрекнете меня за последние страницы и найдете дурным, что я не вверг в нищету и одиночество существо, которое на протяжении двух томов (в первых французских изданиях «Индиана» была разделена на два тома.) преступало законы человеческие. Здесь автор ответит, что прежде всего он стремился не морализировать, но только быть правдивым . Он лишь рассказал судьбу Индианы, историю человеческого сердца со всей его слабостью и с его неистовством, с его притязаниями и заблуждениями, с его благими и дурными поступками».[3]

Уже в первом романе Жорж Санд проявилось мастерство писательницы. Прежде всего оно сказалось в тонком психологическом анализе. Современная критика, подчеркивая большое значение «Индианы» для общественного самосознания, к числу художественных достоинств книги относила полный искренности и убедительности образ главной героини, а также особую выразительность образа Реймона де Рамьера, усматривая в беспощадном анализе этого характера оригинальность романа.

По первоначальному замыслу роман должен был кончаться самоубийством Ральфа и Индианы. Однако такой конец мог неблагоприятно отразиться на судьбе первой книги писательницы, ибо самоубийство осуждалось католической церковью. В окончательной редакции романа появилась заключительная глава уже со счастливой концовкой. Во второй половине XIX века в некоторых дешевых изданиях этот роман появлялся во Франции в печати без последней главы, завершаясь самоубийством героев.

Эпоха Реставрации, распространенные тогда политические доктрины, рассуждения о монархическом строе Франции, резкое осуждение интервенции французских войск в Испании — таковы моменты общественно и политически актуальные, возникающие на страницах «Индианы». Увлеченная современностью, темой, ставшей самой существенной для Стендаля и Бальзака, писательница говорит о ней в различного рода отступлениях и описательных фрагментах романа. Она органически сплавляет образ современника с господствовавшими веяниями времени. С наибольшей выразительностью этот метод применен в тех главах, где Жорж Санд рисует портрет Реймона де Рамьера. Перед читателем предстает сложный образ человека, умело приспосабливающегося к обстоятельствам.

Рамьер не просто светский жуир, он доктринер в политике, сторонник конституционной монархии, автор сочинений, в которых он развивал теорию — «монархия согласно хартии». Неограниченный деспотизм угрожал его карьере, выставлял «в смешном свете его, известного публициста, который не раз смело обещал от лица королевской власти справедливое отношение ко всем и выполнение клятвенно взятых на себя обязательств. И вот теперь действия правительства полностью опровергли неосмотрительные заверения молодого политика; спокойные и равнодушные люди, еще два дня назад поддерживавшие конституционную .монархию, переходили теперь в оппозицию и называли обманом все, что писалось Реймоном и его единомышленниками» [4]. Французская критика, и, в частности, Сент-Бев, утверждала, что Реймону- политику приписаны черты Шатобриана, находившегося в конце двадцатых годов в оппозиции к правительству Карла X. Необходимо, однако, подчеркнуть, что моральный облик Реймона имеет мало общего с характером и деятельностью известного писателя. Реймон, принадлежавший к аристократической семье, тем не менее понимал, что на смену дворянству у власти предстоит стать буржуазии и, чтобы создать себе обеспеченное положение, ему следует породниться с семьей финансиста или промышленника. Автор обнажает практицизм своего героя: в его жизни любовное чувство играет ничтожную роль, он с легкостью женится на Лоре де Нанжи, приемной дочери богатого фабриканта, не останавливаясь перед изменою любящей его Индиане.

3.Восхищение критиков и читателей “Индианой”.

Критика быстро заметила роман. Буквально через несколько дней после выхода он был весьма сочувственно упомянут в очередном обозрении новостей политической и культурной жизни в журнале «Ревю де дё монд». Одновременно в одном из журналов появилась небольшая рецензия Бальзака, восторженно принявшего «Индиану». «Эта книга,—писал Бальзак,—реакция правды на фантастику, нашего времени—на средневековье, внутренней драмы — на вошедшие в моду необычайные происшествия, простой современности — на преувеличения исторического жанра .» Вскоре появились статьи таких известных критиков, как Сент-Бев и Гюстав Планш, также положительно оценивавших роман. И только в реакционных и клерикальных кругах книгу встретили враждебно, рассматривая ее как произведение безнравственное, направленное против освященного религией брака и подрывающее общественные устои. У читателей «Индиана» имела шумный успех, даже принявший характер сенсации.

«Индиана» пользовалась большим успехом у читателей. Бальзак писал: «Эта книга — реакция правды против фантастики, нашего времени против средневековья, внутренней драмы против вошедших в моду необычайных происшествий, простой современности против преувеличения исторического жанра». В кратком отзыве Бальзак весьма точно определил главную мысль романа: героиня «отважно сбрасывает социальное иго, возложенное на нее предрассудками и Гражданским кодексом» .[5]

Не менее содержательным был литературный анализ «Индианы», предложенный Сент-Бевом. Так же, как и Бальзак, известный критик увидел достоинство романа в том, что в нем, в отличие от исторических сочинений, которыми была наводнена французская литература 1820-х годов, изображались современные нравы и современные люди со всеми присущими им чертами:

« .Развернув книгу, мы внезапно очутились в миро правдивом, живом, в подлинно нашем мире, за сто миль от исторических сцен и лохмотьев средневековья, которыми насытили нас по горло многочисленные дельцы от литературы; когда мы встретились с нравами и персонажами, подобных которым нам случалось видеть в жизни, обнаружили в ней естественный язык, знаковую обстановку; сильные, необычайные страсти, либо действительно пережитые, либо правдиво описанные, страсти, и ныне еще возникающие в подспудных глубинах многих сердец средь однообразной и бездумно- размеренной нашей жизни; когда нас покорили своей увлекательной новизной Индиана, Нун, Реймон де Рамьер, мать Реймона, господин Дельмар, оживив в нашей памяти собственные наши переживания; когда многие из промелькнувших в нашей жизни фигур, отдельные, едва наметившиеся приключения, ситуации, о которых мы только мечтали или о которых, напротив, вспоминаем с сожалением и раскаянием, вдруг ожили и сложились на наших глазах в волнующую картину вокруг существа романтического, но отнюдь не выдуманного, тогда, поддавшись очарованию этой книги, мы принялись поглощать страницу за страницей и простили автору ее несовершенства, даже странный, неправдоподобный ее конец, и принялись рекомендовать ее другим, уверенные, что и они испытают непреодолимое волнение».[6]