Где ∑ — ожидания в будущем, U — полезность, A — партия власти, B оппозиция. У избирателя есть три варианта действий: отдать предпочтение партии власти (положительная величина на выходе), оппозиции (отрицательная величина на выходе) и «рациональное неучастие», если разница равна нулю. Главный вывод, к которому приходит Даунс, у среднего избирателя есть множество мотивов для рационального уклонения от участия в выборах. Три из них имеют наиболее существенное значение и трудно преодолимы. Во-первых, это сходство программ основных политических сил все они вынуждены обещать одно и тоже, так как конкурируют между собой за голоса среднего избирателя, имеющего стандартный набор предпочтений. А раз так, то выбора в истинном смысле этого слова нет. Кроме того, названная особенность является причиной расхождения между лозунгами партий и их практическими действиями. Даунс полагает, что современные партии «формулируют, чтобы побеждать, а не побеждают, чтобы формулировать». Во-вторых, ценность одного голоса стремится к нулю, что обесценивает эти своего рода «деньги избирателей». И, наконец, в третьих, рациональный выбор невозможен без достаточной информированности о свойствах товара, в то время как большинство избирателей пренебрегает сбором информации о политике, предпочитая ей быт, досуг и профессию. Все три обозначенные выше причины и повлияли, по-видимому, на возросшую в последнее время в демократических странах политическую апатию, а так же на рост симпатий к кандидату «против всех».

Последняя из представленных наследниц либерального подхода — плюралистическая теория демократии. Ее особенность состоит в уходе от условностей элитарной концепции, для которой народные массы представлены монолитным блоком, в отличие от разделенной на противоборствующие группы элиты. Современное общество в целом разбито на многочисленные страты, каждая из которых, по крайней мере, потенциально, имеет свой интерес в политике. Все эти группы интересов, общественные движения и политические партии, вступают в многочисленные взаимодействия, стремясь «прощупать» позиции конкурентов и выявить пределы их влияния и возможностей. Демократия выступает механизмом мирного и справедливого согласования интересов противоборствующих социальных групп, являясь по существу «путем избежания ошибок» и «правлением посредством обсуждения». Эту же логику имел ввиду польский ученый Адам Пшеворский когда писал, что демократия есть «определенность процедур, при неопределенности результатов». Пафос плюралистической концепции, лучше всего выразил Уинстон Черчилль — «демократия худшая из форм правления, если не считать всех остальных».

Прямой наследницей коллективистского подхода к пониманию демократии может считаться марксистская модель. Марксистская модель демократии, генетически восходит, как следует из названия, к идеям Карла Маркса. Маркс считал, что условием демократического правления является не политическое, а социальное равенство граждан. Социальная демократия предшествует политической, но не наоборот. В идеале социальное равенство и уничтожение эксплуататорских классов приведет к отмиранию государства и исчезновению «буржуазной демократии» как системы государственного управления. При подобном сценарии, в «сухом остатке» общество получит демократию самоуправляющихся трудовых коллективов.

Попытка осуществить рецепты основоположника марксизма, предпринятая в СССР, показала, что отмирание государства, если оно вообще возможно, дело далекого будущего.

Более того, государство играет огромную роль в поддержании модели социального равенства и оно крайне необходимо для мобилизации общества. В момент модернизационного рывка советское государство приобрело тоталитарный характер. Несмотря на это, политическая система Советского Союза, в разные периоды своего существования, воплощала на практике ряд элементов коллективистской демократии, и в первую очередь идею широкой вовлеченности граждан в политику (доведенную до гротеска, в требовании всеобщей явки на выборы), самоуправления трудовых коллективов и «низовой» демократии.

На стыке двух классических подходов, находятся партиципаторная и органическая концепции демократии.

Партиципаторная модель, называемая так же демократия участия, исходит из того, что реальная демократия возможна только при вовлеченности широкого круга граждан в вопросы управления и принятия политических решений. Никакие косвенные механизмы влияния на власть, будь-то парламент или общегосударственные выборы, не гарантируют соблюдения интересов общества со стороны элит, только прямое участие самих масс. Сильным моментом демократии участия является то, что демократическое правление не сводится к противоборству социальных групп, наоборот акцентируется развивающий характер подлинного участия. Пафос развития народа через участие в политической жизни, характерный для теоретиков данного направления (К.Макферсон, К.Пейтман) напрямую восходит к идеологии Просвещения, в первую очередь к идеям Ж.Ж.Руссо. Широкое участие в механизмах управления народных масс начинается с самоуправления трудовых коллективов. Этим достигается сразу две цели: защита интересов наемных работников и получение ими реального опыта принятия управленческих решений. Без такого опыта, как справедливо полагают сторонники партиципаторной модели, любая демократия будет являться не более, чем пародией. Их лозунг — «учись участвовать, участвуя» (К.Пейтман). Условием продуктивного участия является так же широкая информированность и заинтересованность граждан, что возлагает на государство определенные обязательства по несколько искусственному «втягиванию» населения в политику. Если охранительная и элитарная демократии направлены против «тирании большинства», демократия участия, напротив, стремится избежать «тирании меньшинства» (элит). Механизмы, страхующие от единовластия элит хорошо известны, и являются фундаментом демократии участия — это референдум и отзыв. Референдум, по сути, представляет собой процедуру выявления большинства по наиболее значимым и болезненным проблемам общества. Более того, референдум и создает такое большинство, ведь в обычном состоянии общество сильно расколото и фрагментировано (впрочем, возможно и обратное — в Швейцарии, например, на референдум намеренно выносится множество вопросов, чтобы не допустить образования устойчивого большинства). Отзыв, который является вариантом местного референдума, ставит под контроль избирателей «выборных лиц» (при мажоритарной системе), через досрочное прекращение полномочий депутатов. Вместе с тем партиципаторная модель демократии не стремится к идеологической и социальной однородности общества, и это отличает ее от коллективистского подхода. Залогом сознательного участия масс в решении своей судьбы выступает количественный рост среднего класса, экономически независимого, политически и социально ответственного.

Особняком стоит концепция «органической демократии» предложенная выдающимся русским мыслителем Иваном Ильиным. Сильной стороной данной концепции, сочетающей в себе черты, как коллективистского, так и либерального подхода, выступает анализ условий возможности демократического правления. Ильин основывает свой анализ на неудачной попытке ввести «неограниченное» демократическое правление в России образца 1917 года. Он выделяет две главных проблемы: демократия должна вытекать из специфических условий страны, нет, и не может быть универсальных, единых для всех рецептов, и второе, народ (тот самый главный элемент демократии) должен быть подготовлен к ней. Российские демократы, после февраля семнадцатого года, искусственно насаждая свободу и народовластие в России, пытались быть «святее Папы Римского». Между тем введение демократии в стране с многовековыми авторитарными традициями, где у народа нет привычки ответственно выбирать власть — чревато пародией, а в худшем случае, как показала практика, переходом в свою противоположность — тоталитарный режим. Каковы же условия не «формальной», «арифметической», а подлинной, «органической» демократии. Их несколько: