Проблема идеологии, ее создания и обновления, роли власти и интеллигенции в обществе особенно остро заявила о себе в последние годы. Это обусловлено идеологической переориентацией правящей в России элиты, ходом разрушения старой "коммунистической" системы, поиском новых идеологических ориентиров, способных упрочить позиции нового режима, сплотить общество, покончить с идеологическим противостоянием различных социальных и политических сил. Все это порождает напряженность в стране, оказавшейся в глубочайшем экономическом, социальном, демографическом, национальном и, как следствие, в духовном и идеологическом кризисе.

Сегодня, как никогда, необходимо отказаться от конъюнктурных, чрезмерно политизированных подходов к изучению советской истории, в том числе проблемы идеологии.

Историками и философами создана обширная литература по вопросам социалистической, коммунистической идеологии, ее роли на различных этапах развития общества, сформировавшегося после 1917 г. Однако эта литература страдала двумя существенными недостатками, которые мешали создать объективную картину идеологической эволюции общества в советский период.

Идеология, получившая в литературе определение "марксистско-ленинской", отождествлялась с теорией общественного развития, что постоянно влияло на ход исследовательской работы в этой области, ее результаты и оценки. Произошло полное отождествление идеологии и теории, что нашло отражение в партийных документах по вопросам идеологии, а затем и во всей научной литературе.

Историки, особенно специалисты в области истории партии, главное внимание уделяли политике партии и государства в области идеологии, идеологической работе среди различных слоев населения. Не исследовались характер и содержание самой идеологии, ее эволюция, соотношение идеологии и массового общественного сознания, влияние идеологической системы на массовое, групповое, индивидуальное сознание, роль различных групп интеллигенции в этом процессе. Все эти проблемы, включая и идеологическую эволюцию советской интеллигенции, правящей элиты, партийной бюрократии, политику властей, направленную на превращение интеллигенции в фактор формирования официальной идеологии, оставались за пределами научных исследований, обедняя и искажая истинное положение в обществе. При этом идеология и массовое сознание постоянно рассматривались как тождественные явления, как синонимы, тогда как во всей мировой литературе эти понятия наполняются различным содержанием, хотя оба относятся к области сознания. В процессе духовного развития общества они, постоянно и активно взаимодействуя, призваны решать различные задачи, поэтому и их функции отличаются друг от друга. Все эти важные вопросы в историческом аспекте оказались не исследованными.

Вторая проблема, занимавшая ведущее место в научной литературе, формулировалась как борьба против враждебной идеологии, изучалась на протяжении всего советского периода крайне односторонне и примитивно. Менялся только объект критики, разоблачения, дискредитации, а не сами подходы и принципы изучения темы. Главный порок этой литературы определялся тем, что не сами ученые формулировали задачи и пути их решения, они зависели от партийной номенклатуры, которая диктовала науке свои представления и требования, излагавшиеся в партийных документах по вопросам идеологической работы коммунистической партии, ее понимания задач идейной борьбы, противников, подвергавшихся разгромной критике. Эти подходы отрицали возможность дальнейшего теоретического продвижения вперед в области исторического знания, упрощали проблему, что вело к догматизму и примитивизму, которые стали главной чертой всей исторической и философской литературы, освещавшей проблемы формирования и функционирования новой идеологии после 1917 г.

Вся выходившая литература приобретала в тех условиях апологетический, а потому фальсифицированный характер. Игнорируя многие важные проблемы, авторы избегали освещать недостатки, просчеты, ошибки, допускавшиеся в идеологической политике партии и государства. Отражая все названные выше черты, эта литература, как и многие другие работы советских историков, страдала малой степенью эффективности как в научном, так и в практически-политическом отношениях. Все эти черты и качества проявлялись не только в изучении вопросов советской идеологии, но и в исследовании западной советологии, без понимания которой нельзя объективно осветить важные стороны развития общества, связанные с изучением идеологических процессов.

И наконец, главный порок литературы по вопросам идеологии, идейной борьбы, критики зарубежных противников марксизма и социализма - это незнание тех противников, с которыми шла "непримиримая" борьба. Позиции представителей враждебного лагеря, разных направлений, отдельных лидеров и идеологов не исследовались и не анализировались, а характеризовались путем сложившихся в науке шаблонов и политических трюизмов. Так оценивали меньшевиков, эсеров, сторонников Троцкого, Бухарина и других.

Начавшиеся с середины 80-х гг. изменения в обществе и науке проявились сначала в робких, а затем более смелых попытках радикального пересмотра ряда вопросов (например, сталинизма), в отказе от устаревших и не оправдавшихся подходов в исследовании вопросов идеологии, культуры, науки. Центральной стала проблема, сформулированная не учеными, а политиками, идеологами нового режима, которая обозначилась в виде требования деидеологизации общества.

Но этого не произошло: на смену одного идеологического режима пришел другой, утверждающий свое господство в идеологии и политике такими же средствами, как и предшествующая элита в России и во всем мире.

Как в трудах историков советского периода, так и перестроечного времени существует полная неясность по вопросам соотношения теории, идеологии, сознания, влияния политических доктрин на идеологическую систему, господствующую в стране, функций идеологии в различных социальных структурах и на разных этапах общественного развития, стабильности господствующей идеологической системы, факторов ее обновления, укрепления, разрушения. Все эти важные вопросы были и остаются за пределами исторических и философских исследований, посвященных вопросам идеологии XX в.

Во всех исследованиях субъектом идеологического процесса выступает коммунистическая партия, ее Центральный Комитет, руководившие всеми идеологическими процессами. В этой концепции и господствовавших подходах к исследованию всей совокупности вопросов опускалась еще одна важная сторона - это деятельность различных групп интеллигенции, которая привлекалась и использовалась партийными структурами для обоснования, организации, и проведения в стране идеологической политики, т.е. распространения и утверждения в массовом сознании официальной идеологической доктрины. Она вырабатывалась лидерами, ведущими теоретиками и идеологами коммунистической партии, которые определяли объекты воздействия (крестьяне, рабочие, солдаты, молодежь, женщины, интеллигенция), каналы влияния (школа, профессиональное образование, культурно-просветительские учреждения, система партийной и советской учебы, высшая школа и др.), средства воздействия на массовое сознание (агитация, пропаганда, газеты, журналы, листовки, брошюры, выставки и др.). В этом сложном процессе формирования новой идеологии сначала она функционировала в виде набора определенных идей, идеологем, лозунгов, а затем - в форме жесткой, достаточно стабильной системы, в которую входили различные компоненты из марксистской теории, политической доктрины, конъюнктурных новаций, связанных с изменениями во внутреннем и внешнеполитическом положении страны.