Излагая взгляды любого известного политика, а тем более пыта-ясь анализировать его собственный стиль, проявляющийся как в пись-менных, так и в устных выступлениях и заявлениях, никогда не сле-дует забывать о том, что, как правило, создание всякого рода пуб-лицистичесих документов такими людьми преследует опеределенные це-ли, а не достижение художественной ценности. Кроме того, чем более высокое кресло занимает такой “публицист”, тем большее число людей в конечном итоге подключается к созданию биографических и публи-цистических материалов, и тем грамотнее сказывается в этих произ-ведениях работа имиджмейкеров.

Все вышесказанное вдвойне верно по отношению к Президенту России Борису Николаевичу Ельцину. Поэтому скорее имеет смысл об-ращаться к его ранним работам, таким как автобиографическая и ра-зошедшаяся по всему миру огромным тиражом “Исповедь на заданную тему”, написаннная в 1990 году, когда Ельцин находился на гребне своей популярности: все опросы общественного мнения давали пример-но одну и ту же картину - к примеру, журнал “Собеседник”, на воп-рос “Какому политику Вы доверяете больше всего?” приводил такое распределение: Ельцин - 1420 голосов, ныне позабытый Собчак -350 голосов, Гавриил Попов, известность которого давно перекрыта сла-вой Лужкова - 215 голосов, а замыкал список теряющий популярность Михаил Горбачев - 115 голосов (причем 1535 респондентов назвали его самым разочаровавшим политиком).

Конечно же, эта книга также преследовала основную цель любого крупного демократического деятеля - поддержание собственной попу-лярности в ответственный момент конкуренции за выборный пост. Вы-ход “Исповеди на заданную тему” приурочен к изматывающей борьбе за пост председателя российского Верховного Совета через последова-тельные стадии выборов во всесоюзные народные депутаты, потом в союзный Верховный Совет, а потом и в Верховный Совет России.

Ельцин - политический деятель харизматического типа (подобно Фиделю Кастро на Кубе), к тому же склонный сохранять власть любой ценой, известный своими популистскими действиями. Поэтому не странно, что в этой книге он старается подать себя как выходца из народа, откровенно противопоставляя свою автобиографию “бунтаря и революционера” сухим жизнеописаниям советских партократов.

Родившийся в 1931 году в маленьком уральском селе Бутка в 250 километрах к востоку от Свердловска и проживший десять лет в захолустном городишке Березники Ельцин о своем детстве и юности пишет многословно, описывая свою жизнь в “длинном, дощатом, продуваемом насвозь бараке калийног комбината, про одну сторону - общий коридор, по другую - до двадцати небольших комнатушек, в каждой из которых ютилась целая семья”, рассказывая, как работал на приработках, уезжая с матерью летом в ближайший колхоз и заготавливая сено, как они купили козу, которая своим жирным молоком спасала их от голода во время войны, как отец регулярно порол его вплоть до пятнадцатилетия, называя это воспитанием. Длинные пассажи о тяжелом детстве находили свой отклик в сердцах людей с подобной судьбой (а кто из простых россиян не найдет в своей биографии столь же трудных моментов?), уставших от бесконечной болтовни партократов, бесконечно далеких от народа.

Однако, предусмотрительный Ельцин все же не пишет о том, по-чему состоялся переезд семьи в Березники, оторвавший их от привыч-ного крестьянстования. Дело в том, что в 1935 году родной брат его отца был арестован по ложному обвинению как саботажник и осужден на длительный срок принудительных работ с отправкой в те самые Бе-резники, куда вслед за ним и переехала семья маленького Бориса. Все же в начале 1990 года, еще до августовского путча, старые свя-зи с коммунистами еще не были полностью порваны, не было известно, как будут развиваться события, и для обнародования таких порочащих правоверного коммуниста фактов семейной истории еще не пришло вре-мя. Кроме того, в умонастроениях людей старшего поколения (что яв-но показали последние выборы в Думу) оставалось сильна вера в то, что коммунистический путь развития - единственно верный, так как уровень жизни граждан России начал неумолимо снижаться. Поэтому не стоило терять голоса старшего поколения, не изменившего своим взглядам. Из тех же соображений он не забывает упомянуть о том, как конспектировал в школьные годы ленинские произведения.

Он много пишет о годах своего обучения в неотягщенном идеологической нагрузкой ВУЗе - строительном факультете Уральского политехнического института, о своих занятиях волейболом, подробно описывая, как, заболев ангиной и получив ревматическое осложнение на сердце, заставлял свой организм вернуться к ритму спортивной игры, подчеркивая свою работоспособность - качество, необходимое для крупного руководителя, свое крепкое здоровье, свою противополож-ность дряхлым Генеральным Секретарям прошлого.

По окончании института Ельцин поставил себе цель - за год ос-воить 12 строительных профессиий, чтобы “чувствовать себя вправе компетентно и требовательно руководить стройкой и людьми”. В опи-саниях своей работы на многочисленных строительных должностях Ель-цин всегда подчеркивает свою огромный трудовой напор и организа-торские способности, вообще вся первая часть книги воспоминаний выставляет Ельцина в очень выгодном свете именно перед стреднеста-тистическим избирателем образца 1990 года - рабочим человеком, консервативным в личной жизни, но уставшим от коммунистической идеологии в общественной.

В книге о себе Ельцин как-то обошелся без личной жизни. В его мемуарах жена и две дочери отдельно, личностно, не обнаруживаются, он пытается настигнуть памятью моменты ранних лет его брака, рож-дение дочерей, но описания его работы на стройках выглядят значи-тельно ярче, чем портреты близких. Он показывает их сквозь мелод-раматический флер расхожего представления о семейном счастье. В этом проявляется его индифферентное отношение к индивидуальной судьбе.

Перейдя, по казенному выражению самого Ельцина, “с хозяйственной на партийную работу”, он в течение девяти лет оставался на посту первого секретаря Свердловского обкома. Установленные им с самого начала служебные отношения с обкомовскими партаппаратчиками описываются скорее как авторитарные, а не демократические. Поста-вивший чуть ли не основным пунктом своей оппозиционной программы отмену элитарности в обществе, он описывает как “ликвидировал в Свердловске все спецмагазины и спецпайки. Спецбольница, правда, еще оставалась, но там лечились и пенсионеры, ветераны партии. Подходили уже к тому, что надо и от этого отказываться”.

Вообще-то по своему индивидуальному типу Ельцин скорее диало-гист, в отличие от монологиста Горбачева, вопросы-ответы - его из-любленный жанр того времени. Поэтому он подробно описывает свое “личное нововведение” - регулярные встречи с народом, устраивавши-еся по инициативе самого Ельцина. Именно в них выработался тот спонтанный, динамичный стиль неформального общения с массами, ко-торый через несколько лет так поразил московскую аудиторию, позво-лив сформировать образ харизматичного лидера.