Отметим, что согласно как первому, так и второму определению и обоим вместе взятым знание субъекта и объекта собственности само по себе не даёт возможности отличать личную собственность от частной. Один и тот же объект может быть и личной и частной собственностью в зависимости от характера его использования, применения, потребления. В то же время, используя одно из определений или оба вместе, невозможно четко определить грань, отделяющую личную собственность от частной, и установить сам факт использования личной собственности как частной, если этим вообще стоит заниматься.

В этом свете трудно согласиться с тем потоком опасений и даже враждебности по отношению к частной собственности, который унаследован многими россиянами с советских времен и усилился в связи с переходом к рыночной экономике. Чаще всего неприятие частной собственности обусловлено не глубоким пониманием её природы и необходимости или недопустимости, а идеологической подоплекой, психологическим настроем. Ведь очень много лет слово “частник” трактовалось и воспринималось как предосудительное, антиобщественное. Главное возражение против частной собственности заключается в том, что при частной собственности на средства производства, как констатируется в работах К. Маркса и В. Ленина, возникает эксплуатация, присвоение результатов чужого труда. На этом основании был сделан вывод о недопустимости частной собственности на средства производства в условиях экономического строя, именовавшемся в Советском Союзе социализмом.

Однако именно категория частной собственности является реально экономической, поскольку её использование и функционирование в предпринимательской деятельности оказывает действенное влияние на эффективность экономики в целом, в то время как личная собственность является характеристикой личного потребления человека и представляет скорее объект социологических исследований и социального планирования.

Что касается выделения личной собственности на средства производства, основанной на использовании труда самого собственника, как наиболее “благопристойной”, то, имея законные права на существование в условиях рыночной экономики, она представляет собой наиболее примитивную форму. Сам Маркс утверждал, что подобные формы первоначального единства между работником и условиями его труда “являются детскими формами, одинаково малопригодные для того, чтобы развивать труд как общественный труд и повышать производительную силу общественного труда”.

Касательно же эксплуатации чужого труда, понимаемой как отторжение у работника части созданного его трудом прибавочного продукта (прибыли), заметим, что подобное изъятие есть при любой форме собственности. При этом доля изымаемой реальным собственником средств производства прибавочной стоимости, в условиях общественной собственности на средства производства может быть нисколько не меньше, чем в условиях частной собственности. Куда же направляются эти средства, опять-таки мало определяется господствующей формой собственности, а больше зависит от регулятивной функции государства и объективных потребностей производства и общества, отдельных социальных групп.

Хотелось бы также отметить ошибочность ходких представлений, что частноиндивидуальная собственность занимает ведущее место в экономике если это и было то очень давно. Нынешней рыночной экономике присущи в основном коллективные, корпоративные, смешанные формы собственности. В достаточно типичной капиталистической экономике рыночного типа 10-15% средств производства находятся в индивидуально-частной собственности, 60-70% - в коллективно-корпоративной, акционерной, 15-25% - в государственной. Другое дело, что корпоративную, акционерную собственность также относят к частной, для чего есть определенные основания.

Вторая форма собственности – это коллективная в широком смысле этого слова или многоличная собственность. В пределах многоличностной формы субъект собственности не персонифицирован как индивидуум, а представляет собой совокупность, сообщество, коллектив собственников. Субъект собственности может выступать в виде уполномоченного лица или группы лиц, выражающих собственнические интересы всего товарищества, но гораздо чаще выступает и официально оформляется правовым образом как единое юридическое лицо (хозяйственное общество, предприятия, компания) либо государственный орган, общественная организация. Многоличностную собственность удобней было бы наименовать просто общей, но термин “общая собственность” трактуется в Гражданском кодексе Российской Федерации как имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, то есть как групповая собственность.

Говоря о многоличностной собственности, мы исходим из самого широкого понимания её как многообразия общественных по своей природе форм собственности, охватывающих диапазон от семейной до общенародной. Это любая интегративная, в известном смысле общественная, форма.

Беря своё начало в узкоколлективной, групповой собственности, в рамках которой имеет место прямое непосредственное участие и контроль со стороны собственника за пользованием объектом собственности, многоличностная собственность постирается до государственной, общенародной, где воздействие на направление пользования объектом собственности со стороны со стороны собственника (народа) значительно опосредовано.

Разделение форм собственности на индивидуальную и многоличностную отражает весьма укрупненное структурирование разнообразных форм, охватывающих во всем своем многообразии значительную их совокупность. Отметим, что подобное разделение собственности на две формы: индивидуальную и многоличностную – не является общепринятым ни в экономической науке, ни в практике. Так, Гражданский кодекс Российской Федерации выделяет частную, государственную и муниципальную форму собственности, признавая в то же время возможность существования других форм. В то же время широко известно разделение собственности на собственность юридических и физических лиц. Последняя форма явно ассоциируется с индивидуальной собственностью.

Попытаемся конкретизировать формы собственности более четко и детально путем выделения наиболее характерных форм (классов, видов), исходя из стремления отразить реально складывающиеся формы и обозначить условные, название которых не соответствует их истинному содержанию.

Достаточно ясно, что использовавшиеся в советское время российской истории представления о “государственной” собственности, за спиной которых стояла собственность государственных органов, “кооперативно-колхозной”, которая была слабо отличима от государственной и личной собственности только на предметы потребления, были догматическими и условными.

Необходимо внести ясность в категорию “общенародная собственность”, отделить её от категории “государственная собственность”, ибо смешение этих понятий создает путаницу и возможность манипулирования формами и отношениямисобственности, а вследствие этого – и реальными объектами собственности.

Глобальное представление об общенародной собственности, охватывающей всё, что выше названо совместной собственностью, весьма абстрактно в том смысле, что трудно конкретизировать собственника. Совершенно ясно, каким образом народ в целом способен реализовать функции и права субъектасобственности по отношению ко сем видам совместной собственности, как порождается механизм ответственности за так называемую общенародную собственность.