Спорные острова - не просто 5 тысяч километров голых скал и камней. Огромное значение имеет геостратегическое и экономическое положение островов. Для Японии (а значит, и для США) - это выход на континент, это плацдарм для геополитической экспансии и сдерживания Китая, Северной Кореи и России. И фактически, в условиях возрождения боевой мощи Японии, сдерживающим фактором насильственного японского вторжения на острова остается только российское ядерное оружие. Войска РФ на островах сокращены до уровня бригады, а общий военный потенциал в регионе Дальнего Востока продолжают деградировать. Так что для Японии остается только выжидать удобного момента для оккупации островов. Когда военный потенциал России на Дальнем Востоке окончательно сведется к нулю, а основная часть ядерного оружия выйдет из строя, тогда Япония при поддержке США перестанет «просить» нужные ей территории, а просто заберет их силой, как в свое время и делала в отношении слабых Китая и Кореи.

Глава 2. Японская внешняя политика в условиях американской однополюсности

2.1. Степень соответствия внешнеполитических приоритетов Японии американской геополитической доктрине

События Второй мировой войны надолго исключили Японию из международных политических процессов. В начале 70-х годов начались разговоры о необходимости приведения внешнеполитической роли Японии в мире в соответствие с ее экономическим потенциалом - идея, которую советский японовед Д. В. Петров рассматривал как доктрину.[18] Она состояла из трех частей: 1) содействие стабильности рыночных демократий в мире; 2) обеспечение стратегического баланса сил между капитализмом и социализмом; 3) вклад в стабильные экономические и политические отношения между Севером и Югом, в особенности в Азии.

Новый поворот во внешней политике Японии наметился в 90-х годах прошлого столетия. В этот период произошли три события, внесшие коррективы во внешнюю политику Японии. Это, во-первых, поражение США во Вьетнаме; во-вторых, Япония заняла второе место в капиталистическом мире по ВНП; в-третьих, началась разрядка в советско-американских отношениях.

После окончания «холодной войны» перед Японией вновь встала задача определения ее роли в мире. В отличие от эйфории в США в связи с развалом Советского Союза Япония значительно сдержаннее отнеслась к этому историческому событию. Более того, она оказалась, пожалуй, единственной страной в капиталистическом мире, которая не только ничего не выиграла от этого, но кое в чем проиграла. Геостратегическая ситуация вокруг Японии усложнилась. Среди новых «источников беспокойств», как деликатно выразился Ацумаса Ямамото, являются: страхи по поводу а) сокращения военного присутствия США в регионе; б) будущего поведения Китая; в) намерений Японии стать военной державой.[19] Если Россия рассматривался в контексте текущего момента, то Китай калькулировался в качестве «угрозы» на перспективу.

Усилиями премьер-министра Накасонэ устанавливается персональный контакт с Р.Рейганом («Рон-Ясу») и М.Горбачевым, что рассматривается как наступление новой эры в отношениях сотрудничества «свободного мира» и коммунистического блока, Востока и Запада. Проблемы региональной и глобальной безопасности были для Накасонэ как премьера наиболее важными, поскольку 70-е годы стали временем роста антияпонских настроений за границей, вызванных успехами ее экономической экспансии. В правящей элите США к этому добавилось недовольство еще и тем, что Япония не желала увеличивать свои военные расходы в соответствии с требованиями Вашингтона. Накасонэ не только приложил максимум усилий для восстановления доверия, но и сделал ставку на дальнейшее укрепление стратегического партнерства в области обороны и безопасности, которое вышло на новый уровень еще в 1978 г. после заключения соглашения о совместном оперативном планировании.

Преемник Накасонэ Н.Такэсита продолжил ту же внешнеполитическую линию. Внешнеполитическая активность Такэситы была очень высока: он выезжал за границу едва ли не чаще всех других послевоенных глав кабинетов, но оценки результативности его поездок постепенно становились все более скептическими. Эксперты токийского Института мира и безопасности в одном из обзоров решительно говорили об отсутствии у него «какой бы то ни было политики» и подытоживали: «Энергичные визиты Такэситы во множество стран . может быть, и могли помочь утвердить его в мире, но от них ожидалось нечто большее, чем только улыбки»[20].

В самом начале 90-х годов официальная Япония выстраивала свои внешнеполитические задачи по образцу Дж. Буша (старшего) через концепцию Нового мирового порядка. В марте 1990 г. премьер Кайфу сформулировал свое понимание нового мирового порядка, основанного на: 1) укреплении мира и безопасности; 2) уважении свободы, равенства и демократии; 3) гарантировании всемирного процветания через открытую рыночную экономику; 4) обеспечении развития, гарантирующего всем людям достойную жизнь; 5) создании системы стабильных международных отношений с диалогом и сотрудничеством как главными чертами[21].

Но начавшаяся война в Персидском заливе поставила перед руководством Японии ряд принципиально важных вопросов, в том числе вопрос о степени подчиненности политики Японии в области обороны и безопасности курсу США. Война в Заливе была названа поворотным моментом для японской политики и дипломатии, уроки которого необходимо было осмыслить в полной мере[22].

С 1992 г. Белая книга по внешней политике Японии больше не содержит разделов об отношениях Японии с теми или иными странами или регионами, но построена по проблемам, на первое место среди которых выдвинулись разоружение (в свете благополучного окончания «холодной войны») и внешнеэкономическая помощь.

Выступая в парламенте 24 января 1992 г. с программной речью, премьер Миядзава, в частности заявил: «Наши соглашения о безопасности с Соединенными Штатами являются незаменимым основанием для мира и процветания в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и Япония будет строго их придерживаться. В соответствии с нашей мирной конституцией и базовыми принципами об исключительно оборонительном характере и непревращении в военную державу, которая может угрожать другим странам, Япония будет продолжать усилия по укреплению достаточной обороноспособности со строгим гражданским контролем и в соответствии с тремя неядерными принципами»[23].

Однако безынициативная в целом политика премьера не получила поддержки. Один из его критиков И.Одзава выпустил книгу «План реконструкции Японии», вызвавшую за границей весьма бурную реакцию. Главным лозунгом Одзавы был призыв к превращению Японии в «нормальную» страну, включая легализацию армии, которая и без того фактически существует, и активизацию внешней политики как в двусторонних, так и в многосторонних отношениях.

Если в российско-японских отношениях удалось достичь хотя бы формального прогресса путем принятия Токийской декларации, то переговоры с Вашингтоном по вопросам внешней торговли зашли в тупик: 11 февраля 1994 г. Хосокава и Б.Клинтон публично и откровенно заявили о невозможности достижения на данном этапе соглашения или даже компромисса в этой области. Как показали дальнейшие события, это не означало наличия в двусторонних отношениях фатально неразрешимых проблем, но в тот момент ситуация казалась исключительно серьезной[24].