Основой вмешательства иностранных государств во внутренние дела Ливана служит поддержка требования ливанской оппозиции о выводе сирийских войск из Ливана, но при этом игнорируется позиция государственных ливанских институтов - президента, парламента и правительства, которые до сих пор ни разу не требовали вывода сирийских войск из страны, поскольку их пребывание в Ливане узаконено общеарабским мандатом и регулируется двусторонними соглашениями между Бейрутом и Дамаском. В соответствии с постановлением арабского саммита, который состоялся в Эр-Рияде 16 октября 1976 года, сирийский военный контингент составил основу Межарабских сил сдерживания, получивших задание разъединить противоборствующие стороны в ливанской гражданской войне и обеспечить возвращение страны к миру. Однако выполнение этого задания затянулось до 1990 года (год окончания гражданской войны), а пребывание сирийского контингента в Ливане - до сего времени.

Проблемами, приведшими к данному конфликту, помимо убийства Р. Харири, являются следующие:

- Борьба практически на протяжении всего 2004 г. вокруг вопроса о продлении на три года полномочий президента Э. Лахуда. Борьба продолжалась между двумя лидерами все четыре года второго премьерства Р. Харири вплоть до октября 2004 года, когда он демонстративно ушел с поста премьер-министра. Непосредственной причиной его отставки стало продление при поддержке Сирии на три года срока президентского правления Э. Лахуда.

- Ливанская оппозиция и ее заграничные покровители требуют проведения демократических парламентских выборов в условиях, которые бы исключали прямое или опосредованное влияние Сирии. При этом не скрываются надежды на то, что в новый парламент придут антисирийски настроенные депутаты. Но в соответствии с "Национальным пактом" от 1943 года в парламенте определяются фиксированные квоты депутатских мест для каждой конфессии. В значительной мере результаты предстоящих парламентских выборов будут зависеть от содержания поправок к избирательному закону от 1960 года.

- До 1989 года представители христианских конфессий имели большинство мест в парламенте, и только после принятия „Хартии национального согласия" (Таифские соглашения) между христианскими и мусульманскими депутатами был установлен паритет. Министерские портфели также распределяются согласно конфессиональным квотам. По этому, несмотря на поддержку большинства ливанцев, только существование конфессиональных квот при выборах в парламент не позволит "Хезболле" получить как минимум 30-40% депутатских мандатов, а лидеру "Хезболлы" Хасану Насралле стать президентом Ливана. Таким образом, конфессиональные квоты практически предопределяют результаты любых выборов. Продолжение функционирования прежней избирательной системы приводит в парламент и правительство одни и те же правящие политические кланы и элиты.

- Несмотря на значительную вестернизацию ливанского общества, особенно его христианской части, племенные и конфессиональные обычаи и традиции с их понятиями клановой иерархии и личной преданности вождю переносятся и на политическую сферу. Это связано с тем, что ливанские политические лидеры, как правило, являются одновременно представителями правящих кланов, племен и религиозных конфессий. Точнее, политическими лидерами они становятся по определению и даже по рождению. Поэтому одной из особенностей политической жизни Ливана является избыточная гиперболизация роли лидеров партий, конфессий и кланов. Практически партии создаются "под лидеров" и обслуживают их. Главная забота лидеров — не реализация партийных программ на благо общества, а формирование собственной харизмы, укрепление личного влияния и авторитета.

- Характерной чертой нынешней ситуации в Ливане является неуклонный рост политической роли мусульманской общины и, соответственно, ослабление христианской. В известной мере это объясняется количественным преимуществом мусульманской части населения над христианской (40% христиан и 60% мусульман, при этом шииты составляют 2/3 всех мусульман). Дальнейшее существование конфессиональных "перегородок" в ливанском обществе будет тормозить формирование ливанской политической нации и становление гражданского общества, что заключает в себе зародыши новых катаклизмов. Очевидно, наступило время, когда ливанцы должны идентифицировать себя, прежде всего как граждане Ливана, а затем уже как представители той или иной конфессии.

- Неполное выполнение Таифских соглашений. Эти соглашения предусматривают, в частности, создание высшего совета по отмене конфессиональной системы в Ливане, что должно было произойти еще в 1992 году (Taif Agreement, p.G: Abolishing political secterianism is a fundamental national objective). Если сегодня в условиях мусульманского большинства среди населения Ливана ликвидировать конфессиональную систему, то это неизбежно приведет к уменьшению политической роли христианских конфессий. Поэтому оппозиция выступает за сохранение этой системы. Однако, трудно сказать, насколько долго удастся искусственно сдерживать процесс ликвидации конфессиональной системы.

Необходимы определенные изменения в общественно-политической жизни общества, где происходит конфликт. Как могут ливанские оппозиционеры называть себя революционерами, если они выступают за консервирование архаичной конфессиональной системы, которая, собственно, и служит основной причиной всех ливанских кризисов?

Предметом рассматриваемого конфликта выступают: - недовольство внутренним политическим режимом; - взаимная дискриминация правительства и оппозиции; - конфессиональные разногласия; - стремление к национальному суверенитету в ливанском обществе. Конфликт сейчас находится на стадии деэскалации, так как снижена его интенсивность и достигнут определённый консенсус сторон, благодаря вмешательству третьих стран и мирового сообщества.

Сейчас уже можно точно выделить участников конфликта, это, прежде всего, непосредственно вовлечённые стороны – Ливан и Сирия, Израиль. Их сторонники, занимающие определенные позиции: США, Франция, некоторые европейские и арабские государства, Россия. Организация Освобождения Палестины, партия "Хезболла".

Стороны достаточно активно взаимодействуют и решают проблемы преимущественно мирными средствами, политическими методами. Но нельзя забывать об актах агрессии, применяемыми террористическими группами для усложнения мирных переговоров сторон.

Наибольшее давление со стороны мирового сообщества и остальных участников конфликта оказывается на одного из основных участников конфликта – Сирию, с целью скорейшего изменения создавшейся ситуации.

Сирия же, ожидает помощи от России. Во время визита Б.Асада в Москву, Россия весьма решительно призвала Сирию немедленно вывести свой контингент из Ливана, понимая, очевидно, что вероятность силовой операции США против своего единственного союзника на Ближнем Востоке весьма велика. Другим не менее "решительным" жестом Москвы было направление военного корабля "Азов" в сирийский порт Тартус, где находится российская военно-морская база. В разгар сирийско-ливанского кризиса жесткую реакцию Израиля и угрозы со стороны США вызвала информация о поставках Сирии российских оперативно-тактических ракетных комплексов СС-26 "Искандер-Э" и переносных зенитно-ракетных комплексов СА-18 "Игла", хотя по своим параметрам эти вооружения не подпадают под международные экспортные ограничения, тем не менее, Израиль опасается, что это оружие попадет к палестинским террористам и ливанской "Хезболле"; США в свою очередь обеспокоены тем, что ракетные комплексы могут оказаться на территории Ирака. На самом же деле, учитывая, что американцы не располагают аналогами российских комплексов, борьба идет за доминирование на ближневосточном рынке вооружений. На наш взгляд, наличие этой базы, поставки Сирии российских вооружений , а также перспектива превращения Сирии в основного союзника и торгово-экономического партнера России на Ближнем Востоке может быть лишь дополнительным аргументом для США в проведении силовых акций против Сирии по иракскому сценарию с целью ее возвращения "в лоно демократии", но уже без нынешнего баасистского режима и без российского покровительства.