Переходя к рассмотрению собственно коллизионных проблем, возникающих при рассмотрении вопросов собственности, необходимо сделать следующие пояснения. Дело в том, что традиционно вопросы о праве собственности, излагаемые в аспекте МЧП, помимо коллизионно-правовых включают рассмотрение проблемы национализации иностранной частной собственности. В настоящее время вопрос о национализации собственности, имевшей место в России в 1918 г., несколько утратил свою актуальность. Теперь обращение к национализации представляет интерес в аспекте предоставления гарантий иностранному инвестору от потенциально возможной национализации в государстве инвестирования своего капитала, что отражается при изложении материала о правовом регулировании иностранных инвестиций.

2. Коллизии при решении вопросов права собственности

Коллизионная проблема—правовой индикатор, определяющий существование международного частного права, — непременное условие действия норм МЧП и при регулировании вещных прав.

Среди коллизионных вопросов, возникающих применительно к отношениям собственности, можно назвать такие, как выбор права при:

—установлении «способности» предмета спора быть объектом права собственности вообще или быть объектом какой-либо одной формы права собственности, например государственной;

—дифференциации имущества на движимое и недвижимое;

—определении объема правомочий собственника и других лиц, обладающих определенными полномочиями но отношению к чужому имуществу;

— установлении содержания права собственности и других вещных прав;

—определении оснований возникновения и прекращения права собственности.

Исторически сложившимся принципом, используемым при определении применимого права к любым вопросам в праве собственности, является закон места нахождения вещи — lех rеi sitае. Этот принцип получил закрепление в законодательстве многих стран. Однако проблема в применении lех rеi sitае состоит в том, что сфера действия и круг правоотношений, для которых подходит этот принцип, в разных правовых системах не совпадают. Кроме того, данный принцип не применяется для регулирования отдельных правоотношений по объективным причинам. Так, lех rеi sitае не применяется для определения права собственности на автомобиль, передвигающийся о территориям разных государств. В процессе передвижения автомобиля его собственник юридически уже мог бы и не быть таковым, учитывая, что правовые системы государств, по территориям которых оп передвигается, закрепляют различные основания для приобретения и прекращения права собственности.

Во избежание подобных казусов законодательство большинства государств содержит следующее правило: право собственности на вещь, приобретенную в иностранном государстве, сохраняется за собственником и на территории другого государства. Что касается содержания правомочий собственника, то оно уже будет определяться согласно принципу lех rеi sitае, а не законом того государства, на территории которого имущество было первоначально приобретено.

Принцип lех rеi sitае, как правило, применяется для установления объема прав собственника, оснований приобретения, прекращения и перехода прав собственности на недвижимое имущество. В отношении движимого имущества часто используются другие коллизионные принципы: закон места жительства и закон гражданства собственника. Так, в российском законодательстве при регулировании наследственных отношений, а значит, и при определении права собственности на движимую вещь, приобретаемую в порядке наследования, действует принцип последнего постоянного места жительства наследодателя (ст. 1224 ГК).

Для регулирования отношений собственности в правовых системах разных государств, помимо традиционного lех rеi sitае, закрепляются и другие коллизионные принципы. К ним относятся:

• закон места совершения сделки;

• закон государства места назначения движимого имущества;

• закон места отправления движимого имущества;

• закон места регистрации имущества;

• закон «автономии воли»;

• личный закон пассажира;

• закон суда.

Данный перечень не является исчерпывающим: достаточно воспользоваться законом «автономии воли», чтобы, по меньшей мере, удвоить количество подходящих для конкретных правоотношений собственности коллизионных принципов. При этом не следует забывать, что один и тот же коллизионный принцип, закрепленный в разных правовых системах, осуществляет различное регулирование. Это связано с тем, что содержание фактических обстоятельств, приемлемых для действия lex rei sitae, каждый суверенен определять по-своему.

Существенным препятствием при выборе искомого коллизионного принципа является проблема квалификации таких юридических понятий, как «переход права собственности», «риск случайной гибели товара», «интеллектуальная собственность», «движимое и недвижимое имущество», ценные бумаги». Так, законодательство разных государств неодинаково устанавливает момент перехода права собственности. Одни правовые системы связывают этот момент с фактической передачей вещи; другие — определяют момент перехода согласно контракту, независимо от фактической передачи. На практике может возникнуть такая ситуация, когда продавец (иностранное лицо), передал имущество, и, считая себя освобожденным от бремени собственности, поскольку им была вещь реально передана перевозчику, будет нести ответственность за вред, причиненный уже вне его» имуществом (например, в случае утечки бензина из-за разлива цистерны). Эта ситуация объясняется тем, что, согласно выбранному арбитром праву (отличному от правовой системы продавца), момент перехода права собственности не связывается с фактической передачей вещи.

Таким образом, национальное и иностранное право, по-разному решающие вопрос перехода право собственности, могут создавать существенные проблемы для правильного выбора тактики поведения сторон. Практической рекомендацией в данном вопросе может служить, во-первых, совет о включении положения о применимом материальном праве в текст контракта, а во-вторых, изучение коллизионных норм как отечественного, так и иностранного государства по вопросам определения перехода права собственности.

Сказанное в равной мере относится и к понятию «интеллектуальная собственность». В известной Стокгольмской конвенции 1967 г., в рамках которой была учреждена Всемирная Организация Интеллектуальной Собственности, данное понятие получило правовое закрепление. В связи с этим положение дел с определением понятия «интеллектуальная собственность» несколько изменилось благодаря широкому кругу участников конвенции и соответствующей трансформации международных норм в национальное законодательство государств. Однако, несмотря на международную унификацию отдельных вопросов, особенности в регулировании оснований приобретения, содержания интеллектуальной собственности, в национальном законодательстве каждого государства могут иметь свои «оттенки».

Весомый блок вопросов включает в себя проблема квалификации имущества как движимого или недвижимого. Решение вопроса о том, является ли имущество движимым или относится к категории недвижимости, влияет на выбор коллизионной нормы: в законодательстве большинства государств содержатся разные коллизионные нормы при регулировании движимого и недвижимого имущества, В ч. 3 ГК РФ сформулирована специальная норма, закрепляющая правило о квалификации имущества как движимого и недвижимого: принадлежность имущества к указанным категориям определяется по праву страны, где это имущество находится (п. 2 ст. 1205). В отличие от российского подхода английские суды, практика которых досконально исследована классиками МЧП Дж. Чеширом и П. Нортом, при решении вопросов квалификации имущества исходят из следующего принципа: квалификация осуществляется по праву того государства, правовая система которого регулирует в целом данное правоотношение.