Из рассказа командира батальона Степана Неустроева:

«Не проронив ни слова, мы не спеша спустились вниз и попали в слабо освещённую комнату, похожую на каземат. Здесь уже находились два офицера и переводчик – представители командования фашистского гарнизона рейхстага… Немцы смотрели на нас враждебно. В помещении установилась мёртвая тишина.

Лейтенант Берест сделал несколько шагов вперёд и, нарушив молчание, решительно заговорил:

-- Все выходы из подземелья блокированы. Вы окружены. При попытке прорваться наверх каждый из вас будет уничтожен. Чтобы не было напрасных жертв, предлагаю вам сложить оружие, при этом гарантирую жизнь всем вашим офицерам и солдатам. Вы будете отправлены в наш тыл в распоряжение старшего командования.

Встретивший нас офицер на ломаном русском заговорил:

-- Немецкое командование не против капитуляции, но при условии, что вы отведёте своих солдат с позиций и на время обезоружите их. Они возбуждены боем и могут устроить над нами самосуд. Мы поднимемся наверх, проверим, выполнено ли предъявленное условие, и только после этого гарнизон рейхстага выйдет, чтобы сдаться в плен.

Согласиться на такие условия мы не могли: фашистов в подземелье около двух тысяч, а нас менее трёхсот, обессиленных боями бойцов и командиров.

Наш «полковник» категорически отверг предложение фашистов. Он продолжал настаивать на своём:

-- Господа, у вас нет другого выхода. Если не сложите оружие – вы все до единого будете уничтожены. Сдадитесь в плен – мы гарантируем вам жизнь.

Снова наступило молчание. Первым его нарушил гитлеровец:

-- Ваши требования доложу коменданту. Ответ дадим через двадцать минут.

-- Если в указанное время вы не вывесите белый флаг – начнём штурм, -- спокойным голосом заявил Берест.

И мы покинули подземелье…

Дорога из подземелья казалась очень длинной. А её нужно было пройти ровным, спокойным шагом. Мы понимали: Фашисты по нашему поведению будут судить о тех, кто их блокировал.

Нужно отдать должное Алексею Прокопьевичу Бересту. Он шёл неторопливо, высоко подняв голову. Мы с Ваней Прыгуновым сопровождали своего «полковника».

Они возвратились в расположение батальона в четыре часа ночи. А утром снова загремело. Немцы атаковали одновременно из подвала и со второго этажа.

Из рассказа Алексея Прокопьевича Береста:

-- Это был страшный бой. По нам били сверху и снизу, с фронта и тыла, -- Продолжал рассказывать Берест. – Боеприпасы кончились, и в ход пошло трофейное оружие. Сержант Съянов принял командование ротой и, уложив немецкого пулемётчика, вёл огонь из его оружия. Кончались патроны и у меня. Мне удалось оглушить немца железным прутом, и я захватил его автомат. А потом, когда стоял за колонной и стрелял, у моих ног разорвалась брошенная гитлеровцем граната. Осколки посекли ноги, и я упал. Хорошо, что подоспела нам помощь. Из рейхстага тогда вывели пленными около 1800 человек. Я же оказался в госпитале…

Из пятого тома «Истории Великой Отечественной войны»:

«В ночь на 1 мая по приказанию командира 756-го полка полковника Ф.М. Зинченко были приняты меры по водружению на здании рейхстага Знамени, вручённого полку Военным советом 3-й ударной армии. Выполнение этой задачи было возложено на группу бойцов, которую возглавил лейтенант А.П. Берест. Ранним утром 1 мая на скульптурной группе, венчающей фронтон здания, уже развевалось Знамя Победы: его водрузили разведчики – сержанты М.А. Егоров и М.В. Кантария».

Литература:

№1 Газета «Вечерний Ростов» №8-9 (12410-12411) за 12 января 2001 г.

«Алексей Берест – Герой России. В XX веке это, к сожалению, не было признано официально».

№2 Газета «Крестьянин» №10 (15548-45874) за 5 мая 1999 г.

«Вечная память и слава героям».