В 70–80-е годы прошлого столетия в арабских странах наблюдалась определенная либерализация инвестиционных режимов. Так, например, вместо установки лимитов или даже запрета прямых иностранных инвестиций (ПИИ), как это было достаточно часто в предшествующий период, большинство принимающих государств не только приветствовали ПИИ, но и на самом деле конкурировали между собой за их получение. Ограничения, связанные с созданием и функционированием отделений и филиалов иностранных компаний, были заметно ослаблены. Зарубежные инвесторы все более широко получали право свободно репатриировать прибыли и капиталы. В арабском регионе начали приобретать всеобщий характер гарантии защиты от экспроприации и свободного перевода капиталов. Кроме того, все чаще применялась практика разрешения инвестиционных споров через арбитраж, а также осуществлялась либерализация ряда других аспектов регулирования.

Тем не менее, согласно данным, приведенным в опубликованном в июне 1997 г. докладе ЮНКТАД, доля арабских стран в привлеченных прямых инвестициях в глобальном масштабе в рассматриваемый период постепенно падала. Так, если в начале 80-х годов она составляла 10%, то во второй половине этого десятилетия уменьшилась до 1% (1; 3.07.1997). Начиная с середины 80-х годов прошлого столетия, приток ПИИ в государства Арабского Востока был ниже, чем, например, в такие регионы, как Юго-Восточная Азия и Латинская Америка (2, с. 15).

Уменьшение притока иностранных инвестиций, которое, несомненно, приводило к замедлению темпов хозяйственного роста, вызывало обеспокоенность руководства арабских государств. С целью поощрения более широкого участия зарубежного капитала в экономическом развитии страны рассматриваемого региона в 90-е годы принимали меры по совершенствованию законодательной и институциональной базы в изучаемой сфере и улучшению инвестиционного климата.

Трансформация юридических и институциональных систем регулирования прямых иностранных инвестиций в арабском мире в 90-е годы отражала сдвиги не только в базовых позициях и концептуальных подходах, но и в интенсивности и широте охвата различных секторов экономики. Так, из года в год расширялся круг отраслей, в которых действовали транснациональные корпорации. Инвестиционное пространство, прежде концентрировавшееся почти исключительно на добыче нефти и других природных ресурсов, постепенно начинало включать в себя обрабатывающую промышленность, услуги и высокотехнологичные отрасли.

В течение рассматриваемого десятилетия инвестиционное законодательство в арабских странах становилось более благоприятным для ПИИ, значительно расширилось применение правил и норм международного права (таможенного, договорного и др.) при решении инвестиционных проблем. В этой связи следует подчеркнуть, что несколько десятилетий назад в глобальном масштабе считалось, что международное право должно занимать подчиненное положение по отношению к национальной юрисдикции, что зачастую приводило к существенным нарушениям деятельности в сфере ПИИ. В настоящее время в компетенцию международного права входит значительная часть вопросов, относящихся к прямым иностранным инвестициям и, как ожидается, число их будет и дальше расширяться.

Большинство арабских стран в 90-е годы начали проводить политику поощрения прямых иностранных инвестиций, степень радикальности или умеренности которой заметно различалась в отдельно взятых государствах региона. В частности, некоторые нефтеэкспортеры (ОАЭ, Катар, Бахрейн) стали придерживаться (и достаточно успешно) более либерального инвестиционного курса с целью диверсификации национальных хозяйств. Этот вывод относится также и к Марокко, которое располагает 75% мировых запасов фосфатов.

В других нефтедобывающих арабских странах (например, Саудовская Аравия, Кувейт, Оман) законодательная база улучшалась весьма медленно, инвестиционные нормативные акты продолжали содержать существенные ограничения по отношению к прямым иностранным инвестициям.

Некоторые арабские страны (в первую очередь те, которые не обладают устоявшимися традициями в деле привлечения ПИИ) создали в предшествующий период систему правил, нацеленных на поощрение инвестиций со стороны компаний и частных лиц. Среди государств, которые сформировали подобную базу регулирования, следует прежде всего назвать Египет, Иорданию, Марокко, Тунис, Саудовскую Аравию, Сирию и Судан. В отличие от них, в Ливане либеральные экономические традиции, характеризующиеся высокой степенью открытости по отношению к мировой экономике и достаточно умеренным вмешательством со стороны государства, наряду с гибким законодательством в области торговли, инвестиций и финансов сделали создание подобной системы регулирования не столь необходимой.

Отсутствие цельности и неоднородная структура законодательной базы регулирования ПИИ подтолкнули (прямо или косвенно) некоторые арабские страны к принятию консолидированного инвестиционного законодательства. В качестве примера можно привести принятую в Марокко в 1995 г. Инвестиционную хартию («Investment Charter»), которая заменила несколько отдельных законов, стимулировавших привлечение капиталовложений в обрабатывающую промышленность, добычу полезных ископаемых, туризм, экспортные операции, недвижимость и ремесла. В Тунисе вместо ряда нормативных актов, затрагивавших отдельные секторы экономики страны, вступил в силу Инвестиционный кодекс («Code Unique»).

Значительный шаг в направлении модернизации законодательной базы регулирования прямых иностранных инвестиций в рассматриваемый период сделал Египет, где в 1997 г. был введен в действие новый инвестиционный закон №8, что позволило внести большую согласованность в нормативную базу. Положения этого документа отражают значительный прогресс в инвестиционном законодательстве АРЕ, которое заметно эволюционировало в течение двух последних десятилетий.

Закон №8 (как и закон №230 от 1989 г., который он заменил) не устанавливает минимум египетского участия при осуществлении инвестиций. Иными словами, он разрешает национальному, другому арабскому или иностранному капиталу иметь 100% собственности в любом проекте, который проводится в жизнь в стране согласно этому документу.

Тем не менее, как показывает практика, иностранным инвесторам рекомендуется иметь египетских партнеров, которые в состоянии способствовать успеху совместного предприятия в силу своего опыта, знания местных условий, положения на рынке или финансовых ресурсов. При этом управленческий контроль, как правило, сохраняется за зарубежным акционером, если он обладает большим опытом в соответствующей отрасли экономики.

Закон №8 заметно расширил стимулирование местных и иностранных инвесторов по сравнению с прежним нормативным документом. В частности он предусматривает:

– льготы для таких приоритетных секторов экономики, как инфраструктура, производство запасных частей к автомобилям, программное обеспечение, обслуживание нефтепромыслов;

– дополнительные льготы (например, более длительные «налоговые каникулы») для проектов, осуществляемых в так называемых показательных районах («target development areas»);