В процессе исследования юридической природы договорных отношений в недропользовании установлено, что сервисным контрактам без риска в гражданском законодательстве РФ соответствует договор возмездного оказания услуг (глава 39 части II [ст. 779 - ст. 783] Гражданского кодекса РФ), сервисным контрактам с риском - договор подряда (§1, §4, §5 главы 37 части II [ст. 702 - ст. 729, ст. 758 — ст. 768] Гражданского кодекса РФ), соглашениям о разделе продукции - договор аренды (§1 главы 34 части II [ст. 606 -ст. 625] Гражданского кодекса РФ). Фундаментом внедрения договорных отношений в горное право является ст. 101 Закон РФ «О недрах» от 21 февраля 1992 года № 2395-1. Однако, в соответствии с абз. 13 ст. 101 Закона РФ «О недрах» от 21 февраля 1992 года №2395-1, основанием получения в пользование участка недр может быть только вступившее в силу соглашение о разделе продукции, заключённое в соответствии с Федеральным законом «О со- глашениях о разделе продукции» от 30 декабря 1995 года № 225-ФЗ, а Указ Президента РФ «Вопросы соглашений о разделе продукции при пользовании недрами» от 25 декабря 1993 года № 2285 и виды договоров, предусмотренные в части II Гражданского кодекса РФ, игнорируются.

На практике правительства государств и нефтяные компании проводят переговоры в рамках контрактной и концессионной систем. Контракты - это элемент континентальной правовой традиции, и предполагают сохранение права государственной собственности на месторождения полезных ископаемых. Концессии - это элемент англосаксонской правовой традиции, и предполагают возникновение права частной собственности на полезные ископаемые. В соответствии с сервисными контрактами с рисками или без риска и соглашениями о разделе продукции, нефтяные компании приобретают право собственности на часть доходов от продажи добытой продукции и часть добытой продукции соответственно. При заключении сервисных контрактов с риском или без риска вопрос о возникновении права частной собственности на добытую продукцию не ставится. В соответствии с соглашениями о концессии и соглашениями о разделе продукции, нефтяные компании приобретают право собственности на часть добытой продукции соответственно в устье скважины и месте назначения продукции[52].

Глава 2. Международно-правовой механизм эксплуатации углеводородных месторождений: проблемы и пути решения

2.1 Правовое обоснование платности при эксплуатации углеводородных месторождений

На акватории острова Сахалин открыто 9, на территории - 62 нефтега-зоконденсатных месторождения [1 января 1992 года]; прогнозные ресурсы акватории оцениваются в 1916 млн. тонн, территории — в 305 млн. тонн условного топлива (559 и 115 млн. тонн нефти соответственно) [1 января 1988 года], геологические / извлекаемые запасы на территории оцениваются в 96.356 / 68.368 млн. тонн газового конденсата, 1684.854 / 341.007 млн. тонн нефти, 938.61 млрд. м3 природного газа [1 января 2001 года]; на акватории забор пластового флюида производится из 3 / 4 лицензионных участков недр, на территории - из 42 / 34 [1 января 1998 года / 1 января 1999 года]; оформлена 12/21 лицензия на геологоразведку [1 января 1999 года / 1 января 2000 года], 4/51 лицензия на забор пластового флюида [1 января 2000 года]. В лицензиях распределено 86.8 % балансовых запасов газового конденсата, 98.8 % - нефти, 90.4 % — природного газа [1 января 2001 года]; оформлено 43 лицензии на забор, 51 - на сброс, 16 - на забор и сброс воды, 6 - на право пользования участком акватории (191.3 км2) [1 января 2002 года][53].

В ходе исследования выяснилось, что в соответствии с абз. 24 п. 1 «а» Соглашения «Сахалин-2», «Лицензия означает применительно к Пильтун-Астохскому лицензионному участку и к Лунскому лицензионному участку лицензии, выдаваемые компании и предоставляющие ей исключительное право на разведку, разработку и освоение месторождений углеводородов в географических пределах лицензионных участков»[54]. Установлено, что термин «исключительное право компании» не используется ни в законодательных актах РФ о континентальном шельфе, ни в законодательных актах РФ о недрах, и определить содержание «исключительного права компании» на основе законодательных и подзаконных нормативно-правовых актов РФ в сфере российского горного права невозможно.

Согласно абз. 26, абз. 33 п. 1 «а» Соглашения «Сахалин-2», «Лунский лицензионный участок означает географическую область от поверхности земли до геологического контакта согласно Приложению С-2», «Пильтун-Астохский лицензионный участок означает географическую область от поверхности земли до геологического контакта согласно Приложению С-Г\ Установлено, что, во-первых, в соответствии с ч. 1 ст. 2 Закона РФ «О недрах» от 21 февраля 1992 года № 2395-1, государственный фонд недр составляют используемые участки, представляющие собой геометризованные блоки недр, и неиспользуемые части недр в пределах территории РФ и её континентального шельфа, а не «географические области». Во-вторых, в тексте нормативного договора более уместно было бы использование терминов «дно территориального моря РФ» и «дно континентального шельфа РФ», но не термина «поверхность земли». В-третьих, в недрах любой пласт имеет один геологический контакт с надлежащим пластом и один геологический контакт с подлежащим пластом (это наиболее принципиальное отличие пласта недр от почвенного слоя Земли). Таким образом, непонятно, какой именно «геологический контакт» из этих двух имеется в виду? По нашему мнению, научно-обоснованным было бы предположение о том, что в тексте нормативного договора имеются в виду геологические контакты нефтегазоконденсатных залежей с подлежащими пластами.

Формирование нефтегазоконденсатных залежей индифферентно в отношении делимитации территории субъектов РФ, внутренних морских вод РФ, территориального моря РФ, исключительно экономической зоны РФ и континентального шельфа РФ. В процессе исследования хозяйственной деятельности на акватории РФ установлено, что геологическую структуру Одопту пересекает административная граница Сахалинской области, залежи нефтегазоконденсатного месторождения Аркутун-Даги и Пильтун-Астохского нефтяного месторождения пересекает государственная граница РФ. С точки зрения приоритетов хозяйственной деятельности на акватории РФ оконтуривание нефтегазоконденсатных месторождений и лицензирование добычи и транспортировки имеет большее значение, а делимитация территории субъектов РФ, внутренних морских вод РФ, территориального моря РФ, исключительной экономической зоны РФ и континентального шельфа РФ, и установление внешнего предела подводной окраины материка - меньшее.

В рамках проекта «Сахалин-1» доход России, Сахалинской области и муниципальных образований от реализации Стадии I обустройства и добычи прогнозируется в размере 12 млрд. $, от реализации Стадий II - IV обустройства и добычи — в размере 40 млрд. $. В систему платежей при недропользовании входят: (а ) бонус на начальную дату (15 млн. $), (а ) бонусы за начало сбыта углеводородов для рентабельных нефтегазоконденсатных месторождений (например, Одопту - 10 млн. $, Чайво - 15 млн. $, Аркутун-Даги - 20 млн. $), (а3) платежи в Фонд развития Сахалинской области (100 млн. $); (Ь) возмещение затрат на поисково-разведочные работы (71 млн. $); (с1) выплаты за право ведения геологических изысканий (150 - 225 $ / км2 в год), (с2) выплаты за право использования акваторией (50 - 400 $ / км2 в год); (с3) платежи роялти (8 % углеводородов или стоимости добытых углеводородов); (d) налог на прибыль (32 % отчисляется в бюджеты, например, России - 70 %, Сахалинской области - 23 %, муниципальных образований — 7 %). Единый социальный налог, налог с доходов, полученных иностранными организациями от источников в РФ, подоходный налог с физических лиц и экологические сборы при реализации проекта «Сахалин-1» образуют 16 % отчислений в бюджет Ногликского района и 30 % - в бюджет Охинского района.[55]