Японский опыт селекционной экономической политики вместе с индикативным планированием был использован также Корейской Республикой, Тайванем и (с несколько меньшим эффектом) другими "азиатскими тиграми" Юго-Восточной Азии. Уже первый пятилетний план Южной Кореи на 1962-1966 гг. был направлен на поддержку экспортоориентированных отраслей, к которым сначала относились текстильная и пищевая промышленность, а с 70-х годов - автомобиле- и судостроение, электроника, химическая индустрия и черная металлургия. С помощью прямой государственной поддержки были созданы крупные промышленные объединения - "чеболы", выступающие центрами инновационной деятельности в стране. Соответствие программ их развития общенациональным интересам оценивалось на конкурсной основе государственными органами, предоставлявшими победителям льготные кредиты, валютные средства для закупки иностранного оборудования и патентов, стимулировавшими их операции на внешнем рынке. Такие операции находились под жестким контролем специального государственного органа - Корейского торгового центра, получившего право блокировать все неэффективные внешнеторговые сделки. На основе четырех- и шестилетних индикативных планов был достигнут высокий уровень использования инноваций в экономике Китайской Республики (Тайвань). Этому способствовала деятельность созданной в 1985 г. Экономической инновационной комиссии, в состав которой входили представители бизнеса, правительства и ученые. Специализация на hightech в таких определенных государством приоритетных отраслях, как электроника, информатика, электротехника и некоторые виды машиностроительной продукции, способствовала тому, что такая относительно небольшая страна, как Тайвань, входит в тройку стран мира с самыми крупными золотовалютными резервами.

Опыт Японии и новых индустриальных государств Азии имеет для Украины и другое значение. Даже самая совершенная на начальных этапах своего осуществления политика инновационного развития не может постоянно быть эффективной и требует периодической коррекции в соответствии с изменением ситуации в национальном и мировом хозяйствах. Игнорирование этого момента привело к тому, что новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии стали источником начала мирового кризиса 1998 г., а также к существенной утрате Японией позиций в мировом хозяйстве в начале этого века. К тому же, при отсутствии реально функционирующей инновационной модели в Украине приведенный выше вывод позволяет в случае ее создания подчеркнуть необходимость ориентации именно на первые шаги японско-азиатского опыта, но с дальнейшим внедрением других, более развитых, инновационных механизмов современного типа.

В число активных "абсорбентов" инноваций за последние 20 лет вошли те страны Центрально-Восточной Европы, которые в 2003 и 2007 гг. стали членами ЕС. Институциональная база их перехода к инновационному развитию имела две основные особенности. Первая - это результат формирования рыночной экономики открытого типа, связанной с широким привлечением иностранного капитала. Уже в 90-е годы Венгрия, Польша, Чешская Республика, Эстония и другие страны этого региона заняли место в группе государств с самыми высокими в Евразии показателями привлечения ПИИ на душу населения. Проникновение в их национальные экономики иностранной собственности сопровождалось передачей производственным и коммерческим объектам этих стран инновационного менеджмента, а также технологий среднего, а в некоторых случаях - и высокого уровня. Это касалось, в первую очередь, автомобильной промышленности Чешской Республики и Польши (автозаводы "Шкода" и в Люблине), фармацевтических предприятий Венгрии, объектов машиностроительной, химической, пищевой отраслей и др. Даже в такой небольшой стране, как Словакия, сейчас работают автомобильные предприятия компаний "Фольксваген", "Пежо", "Ситроен", КИА. Характерно, что наряду с ТНК и компаниями ЕС особенно большую активность в этом регионе в 90-х годах XX в. проявили фирмы Японии, США, Южной Кореи. Они учитывали, что их собственность после расширения ЕС окажется внутри общеевропейского хозяйственного пространства (со всеми выгодными экономическими условиями пребывания в нем), в противном случае на общий рынок ЕС продуцентам и экспортерам других стран попасть трудно.

Второй институциональной особенностью перехода к инновационной модели развития этих стран был постоянный и достаточно жесткий контроль за рыночными преобразованиями со стороны ЕС. Так, статьей 6 Европейских соглашений об ассоциации одинаково для всех стран региона предусмотрено создание постоянной комиссии ЕС, которая осуществляла предварительные ежегодные и пятилетние итоговые оценки "состояния продвижения по пути рыночных реформ" для каждого из этих государств. Исходя из аналогов ЕС, эксперты этой комиссии в своих оценках таких реформ подчеркивали необходимость использования инновационного менеджмента, степени восприятия экономикой более высоких технологий, уровня их собственных разработок и импорта, чтобы в дальнейшем, после вступления в ЕС, не возник большой инновационно-технологический разрыв между "старыми" и "новыми" участниками интеграционного хозяйственного сообщества в Европе. Итоговая оценка всего европейского центрально-восточного региона сводится к таким неоднозначным выводам:

- базовые принципы институционального обеспечения инновационной модели в странах региона были не только привнесены, но и прямо навязаны извне;

- внедрение инноваций с помощью системы иностранного инвестирования привело к существенному перераспределению собственности между национальными и зарубежными субъектами хозяйствования в пользу последних (особенно в Венгрии и Чешской Республике);

- при этом в большинстве стран было достигнуто значительное повышение технологического уровня производства: Венгрия по доле high-tech-изделий в экспорте накануне вступления в ЕС имела лучшие показатели, чем в среднем по ЕС.

Как видим, модель инновационного развития стран Центрально-Восточной Европы не может заслуживать однозначно положительной оценки. Главной причиной, на наш взгляд, является то, что селекционный подход к реструктуризации национальной экономики в этом регионе, в отличие от Японии и стран Юго-Восточной Азии, базируется не на общегосударственном индикативном планировании, а на попытке императивно использовать рыночные рычаги со всеми их стихийными проявлениями.

В отличие от этого, институциональное обеспечение перехода к инновационной модели развития двух "коммунистических" государств Азии - Китайской Народной Республики и Социалистической Республики Вьетнам, - которые также относятся к нетто-импортерам инноваций, лишено тех недостатков, которые характерны для региона постсоциалистических стран Центрально-Восточной Европы. КНР и с несколько меньшим эффектом СРВ достигли значительных успехов в модернизации своих национальных экономик благодаря не стихийному, а управляемому осуществлению экономических реформ, последовательному и поэтапному внедрению тех инновационных элементов, которые в каждый реформацион-ный период уже имели предпосылки для имплементации в хозяйственный организм данных стран. Этому способствовал и двойственный подход к определению конкретных задач и к контролю за их выполнением со стороны государства и руководящих партий - Компартии Китая и Компартии Вьетнама. При больших масштабах привлечения ПИИ в экономику Китая, во-первых, их поступление не привело к критическому состоянию в соотношении национальной и зарубежной собственности (как, например, в Венгрии), а во-вторых, они вкладывались главным образом в машиностроительную и другие отрасли реального сектора, то есть, в отличие от Украины и стран Прибалтики, прямо влияли на повышение экономического потенциала государства, в том числе и на его инновационный уровень. Селекционность использования иностранных технологий и четкое ограничение влияния ТНК и зарубежных компаний на экономические процессы сближает Китай с японской инновационной моделью и существенно отличает его от центрально-европейских и других стран - нетто-импортеров инноваций.