Автор статьи приводит новые подходы ЕС к организации регионального энергообеспечения в условиях стремительного ухудшения состояния окружающей среды и климата планеты и усиления конфликтности в связи с ограниченным доступом к природным ресурсам.

o Элджин Бэн. «Зелёные», но не совсем

В статье говорится о противоречивости позиции некоторых крупных компаний в США по вопросу защиты окружающей среды и о глобальных угрозах, которые может повлечь за собой следование такой неоднозначной политике.

2 Основная часть

Мы живём в несовершенном мире, он всегда будет несовершенен, и потому в нём всегда будет несправедливость. Но перед этой реальностью мы вовсе не беспомощны. Мы можем сделать мир менее несправедливым; мы можем сделать его более прекрасным; мы можем углубить наше познание его. Нам нужно всего лишь разговаривать друг с другом и стремиться получить друг от друга то особое знание, которое каждый сумел приобрести.

Валлерстайн И.[2]

2.1 Два глобальных игрока

Подавляющее большинство исследователей фиксируют однополярность современного мира. Действительно, в современных условиях роль хозяина мира стремятся по-прежнему играть США, несмотря на то, что мир стремительно меняется. Будучи привержены силовой политике, США тяжело признают собственные ошибки. В гордом одиночестве супердержавы США перестраивают мировой порядок под себя.

Одновременно с однополярностью выявляются и другие тенденции, как-то: глобализация (усиление власти транснациональных корпораций за счет резкого ослабления или уничтожения национально-государственного суверенитета) мировой экономики и мирового информационного пространства, ослабление государств-наций, поиск цивилизованной идентичности, экономическое неравенство.

Развитие этих тенденций определяет несколько вариантов картины будущего. Одной из наиболее вероятных является биполярный мир. Уже сейчас всё отчетливее заметно, что США с каждым годом тяжелее справляться с функцией глобального лидерства, контроль и бдительность «мирового жандарма» постепенно ослабевают, а в мире появляется всё больше «смельчаков», бросающих дерзкие вызовы Америке и желающих поживиться частью её будущего наследства. Международное сообщество интуитивно противостоит гегемону. История учит, что лидерство, доминирование неизбежно порождают противодействие. А хорошо организованное и эффективное противодействие вполне может привести к тому, что мировой «трон» скоро опустеет.

Здесь следует отметить, что характерным признаком любой абсолютной монархии является преемственность власти. Сегодняшние США — абсолютный монарх над миром. Но монарх уникальный, который за время нахождения на вершине мироздания не только не подготовил себе преемника, но и зорко следил, чтобы преемник не вырос сам. Возможно, потому что США решили оставаться на пьедестале вечно. Правда, такая амбициозная цель создает определенные риски. Например, если супердержаве не удастся сохранить свой статус, то при отсутствии её преемника в мире может установиться хаос. Не менее вероятная альтернатива — мир станет многополярным. Возможно, в нем установится лидерство пяти или шести государств. Впрочем, не исключено, что всё останется так, как есть.

Но факт остаётся фактом: превращение США в единственную сверхдержаву заставило страны ЕС задуматься над своей ролью в будущем - они ищут пути восстановления своей значимости за счёт объединения усилий. Процесс создания Европейского Союза и единой европейской валюты позволил во многом сблизить основные показатели экономического и военного развития европейских стран и США, но противоречия стратегического характера при этом не исчезли, а, напротив, обострились.

Эксперты считают, что совокупная экономическая мощь Западной Европы в начале XXI в. фактически сравнялась с американскими показателями — 19,8% мирового ВВП, США — 21%. Сегодня по уровню населения Европа превосходит США на 40%, доля ЕС в мировом экспорте непрерывно растет и уже сейчас значительно превосходит долю США (37% - ЕС, 16,5% - США). Не прекращается торговая экспансия стран ЕС, соглашения об ассоциации были заключены с 80 странами. Создание общей европейской валюты ведёт к созданию биполярного международного экономического порядка, который может сменить американскую гегемонию. Несмотря на все издержки процесса интеграции в объединённой Европе и его противоречивость, Евросоюз может стать, наконец, реальным противовесом Соединённым Штатам.

Однако парадокс состоит в том, что ЕС — экономический гигант, но в глобальной политике играет роль пигмея. Избавится ли Европа от комплекса неполноценности?

2.2 Интересы или ценности?

Ценностные представления у Америки и Европы отчасти общие, отчасти различные.

К американским ценностям относятся смертная казнь; право частных лиц на обладание огнестрельным оружием; полномочия президента задействовать вооруженные силы без согласия парламента и без объявления войны; ситуация с заключенными, положение которых в значительной мере не регулируется правом и где произвольно принимается решение о том, что является пыткой, а что нет; нелегальные похищения граждан других государств, равно как и отказ выдать своих граждан Международному трибуналу. Уклонение от соблюдения международных обязательств сочетается с правом расторгать договоры, которые более не подходят Америке, а также вести превентивные войны, когда Америке это подходит. Национальное самосознание и мессианское сознание сплавились у американцев воедино.

Кампания США в Ираке была развернута не только ради нефти, неоконсерваторы настойчиво оправдывали её высшими ценностями («свобода», «демократия»); внешнеполитическая концепция, на которую она опиралась, напоминала идеологически обоснованный крестовый поход.

Дело в том, что противоречие между политикой, ориентированной на ценности, и политикой, основанной на интересах, традиционно находится в фокусе теоретических дискуссий в сфере международных отношений - реализм против идеализма. При этом у ценностей в кругах критически настроенной общественности Европы более позитивный имидж. В Германии как-то не принято открыто обосновывать внешнюю политику национальными или региональными коллективными интересами -даже если Европа фактически действует в соответствии с ними. На интересы, в свою очередь, ориентирована холодно-рациональная, подчеркнуто сбалансированная и сугубо профессиональная школа международной политики, которую трудно заподозрить в наивности. Но это противоречие неверно — ни один, ни другой подход не обладает достаточной глубиной.

Согласно профессору Эгону Бару (род. 1922) ценности и интересы практически не соприкасаются друг с другом, определение интересов Европы происходит без особой зависимости от ценностей. Но внешняя политика, ориентированная исключительно на интересы, не учитывает особый характер и особую силу Европы. Американский политолог Джозеф Най впервые применил термин «soft power». В нем четко отразилось властное измерение политики, основанной на системе ценностей: «мягкая сила» - это влияние через убеждение, культурную привлекательность, с помощью мирных средств. «-Soft power» всегда будет сильной стороной Европы. Перед лицом глобальных вызовов эти сильные стороны и способности приобретают особую значимость.