· легализация нелегальных форм внешней миграции, экономически полезных для региона, посредством разработки правового механизма ее контроля;

· борьба с нелегальными формами миграции, разработка механизма выдворения нелегальных мигрантов за пределы России как дестабилизирующего фактора региональной ситуации (межэтнические конфликты, преступность в финансовой и бытовой сферах, расхищение природных богатств, возникновение опасности эпидемий и т.д.);

· мониторинг и регламентация транзитной миграции;

· отмена безвизового туризма с целью сокращения объемов нелегальной миграции в регион[19].

Используя миграцию в качестве инструмента смягчения негативных демографических явлений, следует делать упор на привлечение соотечественников; затем – на лиц титульных национальностей из стран СНГ и Балтии; и затем уже - на лиц других национальностей из стран старого зарубежья. "С геополитической точки зрения не может быть предложен сценарий активного привлечения в российско-китайское приграничье трудового потенциала таких стран, как КНР, КНДР, СРВ"[20]. Расселение мигрантов должно отвечать требованиям безопасности, в пограничной зоне могут селиться только российские граждане.

В настоящее время, - отмечает Л.Л. Рыбаковский, - китайская иммиграция не наносит вреда демографическим параметрам региона и при определенном квотировании в дальнейшем с этой точки зрения не опасна для геополитических интересов России". Важна, однако, не сегодняшняя численность формирующейся китайской диаспоры, а "динамика этого процесса и отношение к ней со стороны соседнего Китая. Россия должна проводить очень осторожную политику в отношении китайской иммиграции[21].

Таким образом, концепция Л.Л. Рыбаковского предусматривает максимальную мобилизацию такого миграционного потенциала, который, возрождая экономическую жизнь на Дальнем Востоке, одновременно обладал бы лояльным отношением к российскому государству. Нашим бывшим союзникам по социалистическому лагерю отведена здесь, как видим, скромная роль.

Не все в этом проекте бесспорно, например, вызывает сомнения приравнивание КНДР и, особенно, СРВ в качестве приемлемого для нас источника иммиграции к Китаю, а также предложение об отмене безвизового туризма. Однако в целом проект представляется нам гораздо более реалистическим и предпочтительным, чем концепция Ж.А. Зайончковской.

Концепция Л.Л. Рыбаковского имеет много общего с предложениями других демографов, изучающих миграцию, в том числе китайскую, на Дальнем Востоке. Она согласуется и с позицией явного большинства, если не всех российских китаеведов, разрабатывающих тему китайской иммиграции в Россию. Настойчиво призывая власть проявить государственный подход к этому сложному и чрезвычайно важному явлению, выработать долгосрочную стратегию, они вместе с тем сами стремятся обрисовать ее контуры.

Предложения российских синологов предусматривают создание благоприятных условий для реализации экономической активности китайских иммигрантов, равно как и для их повседневной жизни, воспитание уважительного отношения к ним, защиту их прав, содействие их адаптации, налаживание делового сотрудничества с китайской диаспорой. Вместе с тем предлагается использование системы квот и ротаций для ограничения и регулирования общей численности китайцев и численности постоянно проживающих, их кадрового состава. Имеется в виду и регулирование их расселения, с тем чтобы, во-первых, защитить собственные рынки труда; во-вторых, не допустить оседания иностранцев вблизи погранзон и возникновения фактически автономных анклавов. Нужно "добиться того, чтобы приезжало (в том числе и надолго) столько и таких китайцев, сколько это необходимо не китайцам и Китаю, а России"[22]. Специалисты указывают на необходимость усиления контроля за регистрацией и деятельностью китайских и совместных предприятий, за уплатой налогов и приобретением лицензий, за покупкой и арендой недвижимости, инвестициями и вывозом капитала. Отмечается важность укрепления паспортно-визового режима и пограничного контроля, сведение до минимума нелегальной иммиграции.

Естественно, все это требует совершенствования законодательной базы, укрепления административных и правоохранительных структур и т. д., словом, требует немалых средств и серьезных усилий, возможно даже, дипломатических. Однако экономия здесь может обернуться еще большими потерями.

IV Региональные проблемы, связанные с демографическим фактором

Суть того, что обычно называют демографической проблемой, хорошо известна. Речь идет о неконтролируемой китайской миграции на российскую территорию. В начале 90-х годов российские региональные власти включая силовые структуры охватила паника, отражением которой стали многочисленные антикитайские публикации в прессе, обвинения в адрес Пекина в целенаправленной демографической экспансии на север, и чуть ли не всех китайцев - в преступных наклонностях.

Движение китайцев на север вызывалось вполне объективными и преимущественно не политическими причинами и обстоятельствами. Оно предопределялось экономической и социальной обстановкой на Дальнем Востоке России и в Китае и объективно отвечало потребностям самой России. В начале 90-х годов китайская миграция стимулировалась огромными потребностями в товарах широкого потребления в Сибири и на Дальнем Востоке и нехваткой там рабочей силы. Что касается самого Китая, то у него было две основные причины для поощрения миграции своих граждан на север: демографическое давление и безработица на Северо-Востоке, с одной стороны, и сравнительно высокая прибыльность бизнеса с Россией и в России - с другой. По мере уменьшения потребностей дальневосточных территорий в китайских товарах и рабочей силе, а также после введения местными властями различных ограничений на въезд миграционная динамика изменилась.

Далеко не всех китайцев, пересекающих границу с Россией, можно идентифицировать как мигрантов, хотя большая их часть (преимущественно из числа так называемых туристов) старались остаться на российской территории подольше, занимаясь своим нехитрым, но прибыльным бизнесом. Среди временных мигрантов из Китая преобладали две категории: рабочие по контрактам и торговцы. По данным отдела виз и разрешений Приморья ежегодно в крае постоянно находилось около 20 тыс. китайских торговцев 1, китайских рабочих было в несколько раз меньше. В 1992-1995 гг. общая численность китайских рабочих, привлекавшихся в Приморье, колебалась в пределах 6-8 тыс. человек в год, что не превышало 0,6% общей численности рабочей силы края и не могло серьезно воздействовать на социальную обстановку.

К середине 90-х годов нелегальная миграция среди китайцев, работавших по контрактам, практически была сведена на нет установлением строгого контроля со стороны федеральной и местных миграционных служб и органов внутренних дел и возложением строгой ответственности за передвижение китайцев и их деятельность на российской территории на принимающие их организации. Последующие события показали, что местные власти и соответствующие органы при желании были вполне способны установить контроль и над другим источником нелегальной миграции - безвизовым туризмом. В 1996 г. своевременно покинули Приморье уже 97% "туристов", тогда как в 1995 г. - 66%, а в 1994 г. - только 44% 2. За первые семь месяцев 1997 г., по данным пресс-службы Тихоокеанского пограничного округа, незаконно осталось на территории края 160 китайцев, что составляет 1% пересекших границу.