Несмотря на то, что Франция, Германия и Великобритания избрали различные стратегии поведения по отношению к иммигрантам, результат оказался примерно одинаковым: во всех этих странах образовались параллельные общества в виде устойчивых общин иммигрантов, как правило, на национальной основе»[28].

«В качестве одной из причин препятствия на пути социального интегрирования нередко называется культурный фактор. Особенно это актуально в отношении мусульманских иммигрантов. Ислам и светское государство несовместимы. Государство требует, чтобы религия не выходила из сферы частной жизни и не проявлялась в публичной, характеризующейся всеобщим равенством. Однако ислам – это больше чем религия, это образ жизни, он охватывает все области жизни верующего и, следовательно, не поддается изоляции в частной сфере. Это порождает практически неразрешимое противоречие. В любой стране можно найти “умеренных” мусульман, готовых до определенной степени к компромиссу; но там всегда найдутся и радикальные группировки, которые попытаются убедить выходцев из мусульманского мира в необходимости вести замкнутую жизнь в своей общине и не поступаться верой.

Исследования показывают, что далеко не все, традиционно считающиеся мусульманами, действительно являются приверженцами ислама. Профессор Джит Клаусен опросила приблизительно 300 мусульман в Швеции, Дании, Нидерландах, Великобритании, Франции и Германии. Оказалось, что подавляющее большинство из них секулярны внешне и придерживаются основных либеральных ценностей»[29].

«Иммигранты первого поколения не смогли бы даже при большом желании избавиться от культурных практик страны происхождения. Но их потомки во втором и третьем поколениях, родившиеся в Великобритании, Франции или другой западноевропейской стране, проходят социализацию не только под воздействием своих родителей и родственников. Они учатся в школах, колледжах, других учебных заведениях и через систему образования приобщаются к культуре, в широком смысле слова, страны проживания. Их культурный тип можно охарактеризовать как гибридный. Страну, принявшую когда-то их родителей, они считают своей родиной, а себя – полноправными гражданами. Однако их жизненный опыт показывает, что обществом они нередко воспринимаются как граждане второго сорта.

Причина – не столько в иммигрантском происхождении (хотя и это нельзя исключать), сколько в социально-экономическом статусе. Большинство иммигрантов первого поколения въехали в Западную Европу в качестве неквалифицированной рабочей силы, зачастую занимали наименее престижные и низкооплачиваемые должности. Пока рабочие приезжали с целью заработка, статус для них не имел особого значения. Однако, приняв решение навсегда остаться в принимающей стране, они становились элементом ее общества и оказывались в самом низу социальной пирамиды. Хотя западные общества обладают достаточно высокой социальной мобильностью, она везде имеет пределы. Низкий статус родителей, небольшой доход, проживание в одном из беднейших кварталов, где обычно живут иммигранты – все эти изначально неблагоприятные стартовые условия сужают возможности получения хорошего образования для детей иммигрантов, а, следовательно, резко уменьшают их шансы на социальную мобильность. Они либо занимают такие же непрестижные должности, как и их родители, либо вообще оказываются безработными»[30].

«Хотя теоретически любой иммигрант и особенно его потомки могут ассимилироваться, многие из них остаются на низших ступенях общества не только вследствие образовательных и иных причин. Большинство иммигрантов отличаются от “коренной” нации внешне, например, более смуглым цветов кожи. И значительная часть общества западноевропейских стран, где имеет место наложение культурных различий на социальные, автоматически относит людей с иным цветом кожи вне зависимости от их социального статуса к низшим общественным группам. Некоторые выходцы из среды мусульманских иммигрантов, хотя и получают хорошее образование, находят работу, формально вливаются в средней класс и действительно стремятся ассимилироваться, все равно сталкиваются с дискриминацией даже на бытовом уровне»[31].

«Иными словами, проблема интеграции иммигрантов в принимающие общества во многом упирается в возможности западных стран обеспечить высокий жизненный уровень всем без исключения слоям общества, а также в сложившиеся в самом принимающем обществе взгляды и установки»[32].

«Взрывы в Лондоне и беспорядки во Франции в 2005 г. заставляют правительства западноевропейских стран задуматься о необходимости изменений в политике в отношении иммигрантов. Поскольку участникам этих действий стали лица иммигрантского происхождения, родившиеся и выросшие в западных странах, возникает проблема разработки мер для интеграции таких лиц, уже проживающих на территории европейских стран. Однако поскольку удачные практические решения этого вопроса пока отсутствуют, в предложениях правительства речь идет лишь об ограничении притока новых иммигрантов. Правительствам важно продемонстрировать активность и снизить недовольство граждан своими неэффективными действиями.

О позитивном отношении населения к жестким мерам властей свидетельствует рост рейтинга французского министра внутренних дел Николя Саркони после погромов во Франции (согласно данным компании IPSOS, c 52% до 62%). Особую роль здесь сыграло его решение о введении чрезвычайного положения и о депортации всех участвовавших в погромах лиц, не имеющих французского гражданства. После погромов состоялось специальное заседание по контролю за иммиграцией, проведенное под руководством премьер-министра Доминика де Вильпена. Де Вильпен предложил ряд превентивных мер, которые должны снизить поток желающих въехать во Францию под наиболее распространенными предлогами вступления в брак и воссоединения семей. Так, для получения французского гражданства предлагается увеличить срок совместного проживания супругов, один из которых не является французским гражданином (до четырех лет, если семья проживает за пределами страны). Заключение смешанного брака за рубежом отныне предполагает необходимость пройти собеседование с французским консулом, чтобы определить, является ли брак подлинным или фиктивным… Повышенное внимание будет уделяться и иностранным студентам, особенно из “стран риска”. Уже созданы центры, которые отбирают потенциальных студентов в странах Магриба, Сенегале, Китае, Вьетнаме; на очереди – Турция, Камерун, Мадагаскар, Ливан, Южная Корея и Мексика.

После терактов в Лондоне летом 2005 г. британское правительство приняло решение о депортации радикальных исламистов. Правда, здесь возникает проблема получения гарантий от стран будущей депортации относительно неприменения к высылаемым пыток и смертной казни. Вопрос решается путем заключения двусторонних договоров об экстрадиции, гарантирующих гуманное отношение к высылаемым. Более того, британский министр внутренних дел Чарльз Кларк заявил о возможном выходе Великобритании из Европейской конвенции по правам человека. Ст. 3 Конвенции запрещает возврат беженцев на их родину, если они там могут столкнуться с преследованиями. Из-за этой статьи суды блокируют депортацию иностранных экстремистов, сковывая деятельность правительства»[33].