В формулировках Юй Кэпина «гармоничный мир» представляет собой извечное требование человечества и являет собой новую интерпретацию высокого идеала «Великого единения Поднебесной»[5] времен китайской древности. Политолог подчеркивает, что замысел «гармоничного мира» есть продолжение китайского замысла «гармоничного общества»: они взаимосвязаны, у них сходные ценностные ориентиры и общая политическая логика. В официальной пропаганде в качестве нормативных характеристик «гармоничного общества» перечисляются «демократия и власть закона, равенство и справедливость, искренность и дружба, полнота жизненных сил, стабильность и порядок, гармония между человеком и природой». По мнению Юй Кэпина, «гармоничный мир» предполагает «создание демократичного, справедливого и равного мирового политико-экономического порядка, реализацию в мире долгосрочного и всеобщего процветания. Как и гармоничное общество, идеальный гармоничный мир также должен быть миром многообразия, демократии, справедливости, терпимости, доверия, сотрудничества, взаимопомощи, устойчивого развития». Помимо этого, идеал «гармоничного мира» предполагает установление гармонии в отношениях человека и природы, разумное освоение и использование природных ресурсов.

Отметим, что китайский план мировой гармонии построен на ценностях, которые могут оказаться привлекательными для многих стран. Как пишет Юй Кэпин, выдвигая идею «гармоничного мира», китайское правительство исходило из того, что к такому ценностному идеалу стремится все человечество, а «мир и развитие как две великие темы современности являются важнейшим содержанием строительства гармоничного мира». При этом по мере углубления экономической глобализации интересы государств и народов будут становиться все более многоплановыми, политика — более многополярной, культура — более многообразной. Следовательно, подчеркивает китайский политолог, между странами и народами все более будут востребованы взаимная терпимость и уважение, мирное сосуществование, реализация древнекитайского идеала «единства без унификации», предполагающего сохранение различий в общности и отвергающего обеспечение единства путем подчинения. В условиях современного мира это означает, что Китай будет выступать против попыток «силой навязывать ценности и строй собственной цивилизации другим государствам». Подтекст тут очевиден: когда США используют «жесткую силу» для распространения своих ценностей, Китай подчеркивает идеи невмешательства в чужие дела и уважение к многообразию путей развития стран и культур.

5. Мотив внешнеполитической деятельности

Юй Кэпин утверждает, что новая международная стратегия Китая должна быть нацелена на активное участие в процессе глобализации и выработке глобальных правил, на продвижение политического, экономического, культурного и международного сотрудничества по всем направлениям. Китай должен играть еще более активную роль в международных делах, старательно защищать многополярность мирового сообщества и многообразие культур всех народов, направлять и осуществлять демократизацию международных отношений, реализовывать новый мировой политико-экономический порядок, придерживаться мультилатерализма и многосторонней дипломатии. При этом «гармоничная дипломатия» КНР должна отстаивать общие интересы всего человечества; вкратце ее можно описать формулой «диалог и консультации, сотрудничество и совместная выгода, поиск общего при сохранении различий, толерантность и открытость»[3].

Предлагая модель «гармоничного» глобального управления, идеологи КПК размышляют о том, в какой мере данная концепция предполагает ответственность страны за происходящее в мире. Профессор Института международных стратегических исследований Центральной партшколы КПК, заведующий сектором дипломатии Китая Лю Цзяньфэй отмечает, что после того, как бывший заместитель госсекретаря США Роберт Зеллик в сентябре 2005 года назвал Китай «ответственным участником» международных отношений (responsible stakeholder, Лю переводит это словосочетание как «несущая ответственность заинтересованная сторона»), «теория ответственности Китая» распространилась на мировой арене [4]. По мнению Лю Цзяньфэя, это означает, что Запад постепенно отказывается от прежних односторонних представлений о приближающемся крахе Китая или «китайской угрозе».

6. Формы и методы внешнеполитической деятельности

Появление новой «теории ответственности Китая», по мнению Лю Цзяньфэя, вовсе не случайно: Китай — быстро развивающееся крупное государство, и другие страны полагают, что он будет играть важную роль в мировых делах. Однако, отмечает китайский эксперт, разные государства и международные силы пользуются «теорией ответственности Китая» с разными целями. Многие развивающиеся страны искренне приветствуют быстрый рост Китая и радуются этому в надежде, что Китай сможет внести значительный вклад в защиту их общих интересов. А вот среди крупных стран Запада провозглашение «теории ответственности Китая» имеет двоякий смысл. С одной стороны, оказавшись перед фактом возвышения Китая, они пытаются заново сконструировать свои отношения с этой страной, вовлечь Китай в возглавляемую ими систему международных отношений, сделать его «участником, разделяющим ответственность», с тем, чтобы он вместе с ними поддерживал существующий мировой порядок. С другой стороны, по мере того, как «теория краха Китая» и «теория китайской угрозы» теряют популярность, на Западе пытаются найти новые слова, чтобы более эффективно влиять на Китай, «а если говорить более прямо — они хотят раскачать Китай и задушить его до смерти»[4].

Лю Цзяньфэй отмечает, что для США выдвижение «теории ответственности Китая» имеет глубокое стратегическое содержание: согласившись с этой концепцией, Китай должен будет ориентироваться на США и прочие западные страны и соответствующим образом изменить способ действий, ценностные воззрения и политическую систему, то есть осуществить полную «трансформацию». По мнению Лю Цзяньфэя, подчеркивая «ответственность Китая», США делают это односторонне — они говорят об ответственности Китая перед Америкой, но не об ответственности Америки. ЕС в диалоге с Китаем ведет себя по-иному и делает упор на равноправной партнерской ответственности обеих сторон; однако и эта формула не слишком выгодна для Китая — ведь при существующей разнице в уровнях развития равенство ответственности означает, что более слабый неизбежно оказывается объектом давления.

Тут возникает сложная дилемма. Если Китай пропустит адресованную ему «теорию ответственности» мимо ушей, это разочарует многие развивающиеся страны, а на Западе станут еще больше сомневаться в намерении Китая двигаться по пути мирного развития. Тогда «международные антикитайские силы» получат новый предлог для нападок на Китай; в этом случае страна может подвергнуться изоляции, а внешние условия ее развития ухудшатся. Однако если Китай возьмет на себя ответственность в соответствии с ожиданиями мирового сообщества, то чрезмерная ответственность может превратиться в обузу; в итоге на пути мирного развития Китая возникнут препятствия, а возвышение потерпит неудачу.